За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?
Шрифт:
Полина: трудно что-то объяснить человеку, которому похуй. сорян, больше не буду тебя донимать
последнее: с седьмого числа у тебя был время написать два слова, что ты не приедешь, это и то было бы честнее
и жаль, что ты прочла дурацкие сорок страниц и так ничего и не поняла
Таня: я поняла, что сейчас ты считаешь меня уебищем, как бы я не была важна тебе ранее
по поводу
Полина: вместо того, чтобы хоть что-то исправить, ты только подводишь всё к концу и меня выставляешь виноватой за обидные слова. я не понимаю, что с тобой. как будто я всю жизнь только и делала, что на тебя жаловалась, и ты вдруг устала, бедная, не понимаю, какой реакции ты от меня ждёшь? ты забиваешь, я должна присоединиться, а потом, если ты когда-нибудь обо мне вспомнишь или тебе что-то понадобится, вести себя как ни в чём не бывало? я так не умею
Таня: я не могу понять, что ты хочешь от меня?
чтобы я была как прежде?
я не знаю какая я
я не умею за этим следить
Полина: чтобы ты вспоминала о моём существовании, не врала и не лицемерила. то, что между нами сейчас - не дружба, а дурдом с постоянным недовольством друг другом. менять это можно только вместе, если оба этого хотят, а от тебя я шагов на встречу не вижу
Таня: каждый раз я работаю с 4 до 6, сегодня попросили приехать к 6
я не могу пропустить работу, потому что и так уеду на неделю
Полина: а остальные семь месяцев? повторюсь: кто хочет - ищет возможности, кто не хочет - ищет причины
Таня: ты говоришь, что надо решать вместе
но у нас ничего не получится решить таким способом, что ты говоришь, что я не хочу
Полина: покажи мне хоть одно чёртово предложение от тебя что-то поменять, исправить. ты нихрена не говоришь, а потом предъявляешь претензии. давай, сама предложи способ, я только рада буду. легко раз в пару месяцев отписаться громкими словами
Таня: я не знаю
я говорила, что не знаю тысячу
Полина: и? дальше-то что?
чего ты не знаешь, я не понимаю?
Таня: что делать
Полина: позвонить? увидеться? так сложно!
Это тупик. Остаётся только сменить направление, выбрать новый маршрут. Я всю жизнь планировала с учётом её рядом, молча, без громких слов, а она вот так меня "любила". Мне не хватает сил даже чтобы осудить этот диалог с самой собой, что говорить о том, чтобы его расписывать. Она меня убила. И никогда
И всё-таки я попробую дать нам последний шанс. Да, я глупая. Я ещё не добила себя, ещё не пришла к выводам, которые для себя сделали многие люди, большинство людей. Сейчас мы обе уезжаем, но по возвращению я просто скажу, что мы должны встретиться. Пусть сама выберет место, время. Не важно. Нам надо поговорить. А как там пойдёт, и что я сделаю, я расскажу позже. Не буду опережать события, которых возможно не будет.
...
Теперь о другом. Вчера я была на кофепитиях. Долго думала, пойти или нет, уговаривала себя то "за", то "против". В итоге решила посетить их, но пораньше уйти. Было хорошо, играли, слушали о предстоящей недели против гомофобии, хотя в это м году она называется не так и посвящена другому. Суть не в этом. Вчера, впервые с декабря, там была Нат. Я увидела, как она пришла, и почувствовала дрожь во всём теле. Насколько она потрясающая. Весь вечер следила за ней, но не решилась выйти из зоны комфорта и подойти к ней. В конце вечера мы пошли играть за стол, где сидела она с другими девушками. Там было два стола, и мы отодвинули тот, что побольше, сели за него. Она осталась за другим столиком. Я села так, чтобы быть напротив неё, хотя её загородил другой парень. Сводит с ума. Потом допишу. Простите.
Вернулась из Норвегии. С телефона:
"Кого-то убили. Заложников. Двоих парней. Среди оставшихся точно был светловолосый гей и несколько ребят с Кавказа. Что-то ещё. Корабль, круиз, опять болтовня на английском во сне...а потом Настя (не из моих, а из лагеря) и Витя. Я испытала смешанные чувству. Какой-то вшивенький вытянутый спорт-отсек с грушей для битья и автоматами с едой. Толстый грубоватого вида мужик у груши. Проходя, пританцовывая, мимо него, услышала Настино замечание, что я ещё совсем ребёнок (или как ребёнок). Меня это задело. Развернувшись, подошла к ней вплотную, начиная водить по её телу, груди руками. Ей стало больно, хотя. по-моему, она просто притворилась, посколько ей было неловко в объятиях девушки перед окружающими".
"Таня - моя семья. Семью невозможно потерять во времени".
"В последние дни меня накрыло бесконечной любовью к Тане. Я буду вс жизнь рядом, буду любить её всю жизнь - как подругу, сестру, несбывшуюся любимую. Видимо, это следствие недавнего понимания, что, в общем-то, без не жить можно. Но я решила выбрать другую вечность - вблизи неё. Я остаюсь. Навсегда".
Помимо этого я поняла, что она никогда ещё не любила сама по себе и никогда не чувствовала ко мне такой сильной привязанности, как я к ней. Вряд ли можно её судить за это, хотя боли это не искупает.