За закрытыми дверями
Шрифт:
– Подожди минутку, ты меня удивил.
Усмешка заиграла на его губах.
– Значит, я не один здесь удивился.
– Ты четко дал понять, что не хочешь иметь ничего общего с Джерри, а теперь ведешь себя так, будто это я уговорила его оставить дом мне.
– А что, разве не так? – Джек не успел себя остановить, и слова сорвались с языка.
Словно получив пощечину, Клео отшатнулась:
– И ты осмеливаешься задавать такие вопросы? – Из ее глаз брызнули слезы, она вытерла щеки тыльными сторонами ладоней. – Да как ты мог! Я продам дом. Если хочешь, забери деньги.
Ее обида только разжигала его злость. Сомнения и вопросы теснились в голове. В глазах потемнело, в виске снова запульсировало.
– К несчастью, сейчас это не выход. – Она это знала. – Если понадоблюсь, ищи в мотеле «Закат» вниз по улице.
Он направился к лестнице.
– Подожди, Джек, остынь.
Джек замедлил шаг, услышав голос Скотта, но не остановился.
– Отстань.
Он услышал, как Скотт закрыл двери в столовую.
– Мне жаль, Джек. Это тяжело, но у тебя есть обязанности. Нам нужно разобраться с документами. Ты должен остаться.
Джек резко повернулся, их взгляды встретились.
– Ты соисполнитель завещания и юрист, сам справишься.
– А его личные вещи? А куча бумаг в кабинете, которые надо изучить. Ты свалишь все это на Клео?
Преисполненный злости и гордости, черт бы ее побрал, Джек мерил шагами холл. Значит, отец не только лишил сына наследства, но еще имел наглость ткнуть его в это носом.
Джек подумал о школе, которую помогал восстанавливать перед тем, как его ранили, и о новых колодцах, что они выкопали. Свежая вода и знания там, где в этом отчаянно нуждаются. Тут деньги могли бы помочь.
Старик рассчитывал, что он посмотрит на все это сквозь призму своих чувств к Клео. Даже если бы ему в сердце всадили целый барабан пуль, было бы не так больно. Отец знал, что он чувствует к Клео, и презирал за это.
Проходя мимо столовой, Джек увидел сквозь стеклянные двери Клео. Она по-прежнему стояла у окна и смотрела на лужайку перед домом, обнимая себя руками. Солнце подсвечивало волосы, создавая ореол вокруг головы.
У Джека внутри все сжалось. Опять она как чертов ангел! Даже если и была любовницей отца, он не мог забыть про свои чувства к ней, как не мог отрубить себе руку. Но это не значит, что он обязан остаться и страдать.
– Джек? – тихо окликнул Скотт.
Не готовый к решению, Джек ударил кулаком в ладонь:
– Я с тобой свяжусь.
Хлопнула задняя дверь, и он отправился туда, куда всегда приходил со своими проблемами, к старой мимозе. Под ее ветвями витал аромат лета и сухих листьев. Опустившись на землю, Джек прислонился к стволу, согнув ноги в коленях.
Джек не услышал Клео, скорее почувствовал, как чувствуют грядущее изменение погоды. Его окутал аромат жасмина и женщины. Он хотел запомнить этот запах, сохранить в сердце до конца своей никчемной жизни. Своей одинокой и никчемной жизни.
– Джек… – Клео окликнула его мягко и нерешительно, словно заранее боялась ответа. Он почувствовал, как она присела перед ним на колени. – Это что-то новенькое, – продолжала она. – Ты всегда
Не открывая глаз, он наслаждался ее бархатным голосом.
– Только… если ты спишь, не услышишь моих извинений.
Извинения? От Клео? Еще одно напоминание о том, что она теперь не ребенок, а взрослая женщина. Вопрос в том, за что она попросит прощения. Джек открыл глаза и тут же пожалел об этом.
Как мужчине избегать стресса, не говоря уже о том, чтобы думать рационально, когда девушка его мечты сидит перед ним на коленях?
– Богом клянусь, Джек, я ничего не знала о доме.
– Да забудь ты об этом чертовом доме. Это просто дом.
Клео наклонилась ниже, и сквозь декольте топа клубничного цвета Джеку открылся прекрасный вид на манящие округлости и тени. А потом Клео – боже милостивый! – положила тонкие изящные ручки ему на колени.
– Это не просто дом. И я не собираюсь о нем забывать. Нам надо поговорить.
Ее пальцы обжигали кожу сквозь ткань джинсов, и от этого горячие лучи удовольствия – или боли? – поднимались по ногам. Джек представил, как эти пальчики скользят по обнаженному телу, медленно взбираясь все выше и выше. Он прочистил горло и похлопал по земле рядом с собой:
– Ради бога, сядь.
К его облегчению, Клео тут же сделала, как он просил. Солнечные лучи, падавшие сквозь листву, заиграли на ее коже, когда она склонила голову и внимательно посмотрела на него.
– Ты стал совсем другим человеком, Джек, и я тебя теперь не знаю. Но очень хочу узнать. Мы оба сильно изменились. Может, сможем что-нибудь придумать и познакомимся заново?
– Я обмозгую это.
Если сумеет привести голову в порядок. Потому что в тот момент там крутились лишь мысли о них обоих в постели.
Клео обхватила руками колени:
– Знаю, я раньше была не подарок. Но и с тобой общаться было нелегко.
Джек почти оттаял. Невероятно хотелось открыться ей и рассказать о том, почему он был таким. Но последние полчаса все изменили.
Глядя на него широко открытыми, немного сонными глазами, Клео ждала ответа, который, возможно, доказал бы, что Джек может при желании пойти на контакт. Однако ее предыдущее замечание было справедливым, разговаривать с Джеком тяжело.
Черты ее лица стали резче, привлекательные губы вытянулись в линию.
– Судя по твоему угрюмому виду, ответ «нет»?
– Я же сказал – подумаю. Чего ты хочешь? Письменное обязательство? – Клео в недоумении заморгала, и Джек почувствовал укол вины. – Дай мне передышку, Клео.
– Дать тебе передышку? – Клео выпрямилась и отклонилась вбок. Стальные нотки в ее голосе доказали Джеку, что она была гораздо сильнее, чем он считал. – Ты хоть понимаешь, что сказал там, в доме? Мне не нужны деньги твоего отца. И вот что, Джек, я не потерплю оскорблений ни в свой, ни в его адрес! Если собираешься продолжать в том же духе, отправляйся обратно в Италию! – И добавила, уже чуть мягче: – Я хочу, чтобы ты остался. По крайней мере, до тех пор, пока суд не утвердит завещание. – Она немного помолчала, словно взвешивала слова. – Ты мне нужен.