За закрытыми дверями
Шрифт:
– Я не буду завтракать, – сказал он откровенно жалким голосом и наполнил кружку водой из-под крана.
– Неужели? – Поймав на себе хмурый взгляд, Клео указала на холодильник. – При похмелье хорошо помогает томатный сок.
– Не нужно, – прорычал Джек, сунул в кружку чайный пакетик и отправил в микроволновку.
– Рада слышать, потому что нас с тобой ждет работа. – Она встала. – Заваривай свой чай, и пойдем.
Спустя несколько минут они стояли на лужайке, где Клео наметила круг. Секунду Джек молчал. Его лицо ничего не выражало.
– Клумбу?
– Нет. Это будет памятная клумба с солнечными часами. Наш с тобой общий проект.
Джек нахмурил темные брови, уголки губ опустились вниз. Случись это вчера, она бы положила ему на плечо руку, но сегодня утром положение изменилось, и она уперлась руками в бока:
– У тебя есть идея лучше?
– Солнечные часы просто так не сделаешь. – Джек повел кружкой. – Нужно найти север, определить широту. Ты не можешь просто…
– Все уже сделано. – Рассердившись на него за то, что он подумал, будто она не подготовилась, Клео скрестила руки на груди. – Тебе нужно только помочь с клумбой.
– Гм… – Джек, прищурившись, оглядывал намеченную клумбу.
– Я знаю, твое плечо еще не зажило, и могу копать сама.
– Я не инвалид. – Он повращал плечами, а когда согнул руку, мышцы на ней вздулись как канаты.
– Хорошо.
Он стоял слишком близко. Хмурый. Взъерошенный. Пахнущий мылом и мужчиной.
– Тогда я принесу шланг и полью землю, чтобы стала мягче.
Клео отвернулась, чтобы отойти от него, но Джек уверенным движением схватил ее за руку и бросил кружку на землю.
– Не так быстро. – Сильные пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Сопротивляться было бесполезно. – Сначала надо разогнать тучи.
Клео взглянула в темные глаза цвета стали:
– Разогнать тучи? – Она чувствовала, как воздух вокруг густеет и электризуется.
– Мне не следовало тебя так целовать.
– Как – так?
– В таком состоянии. Я вернулся не в лучшем виде.
– Плохо. – Клео мысленно вздохнула. Интересно, а какой он в лучшем виде? Ей не суждено это узнать. Чтобы не усугубить ситуацию, она погладила Джека по футболке, выцветшей и мягкой после многочисленных стирок, и, улыбнувшись, сказала: – Я тоже была не в форме.
Что-то опасное промелькнуло во взгляде Джека, и Клео обдало жаром. Мышцы пресса напряглись, она попыталась сделать шаг назад, но Джек держал ее стальной хваткой.
– Если играешь во взрослые игры, как шесть лет назад, будь готова к последствиям.
При воспоминании о том случае румянец пополз по ее шее.
– Теперь я выросла и вполне могу играть во взрослые игры, Джек.
Он нахмурился и крепче стиснул ее запястье:
– Не надо пытаться меня завоевать. Будь осторожнее, Клео.
Несмотря на его показное благочестие, так хорошо знакомое, она заметила в его взгляде ту же искорку, что и вчера.
Боже милостивый, неужели Джек ревнует? Она чуть не рассмеялась. Неужели ревнует ее к несуществующим мужчинам? Искорка
– Женщины никого никогда не завоевывают. Мы для этого слишком высокоразвитые существа.
– На моем дне рождения ты вела себя так, что чуть меня не обманула.
Потому что его невнимательность заставила ее сделать то, чего она никогда раньше не делала, – подойти к парню первой.
– Ты тоже отличился, не забывай.
Фотографии в стиле ню и снимок, что был спрятан в ящике у Клео, – лучше бы она этого не видела. Лучше бы забыла.
– Все это было давно. А теперь наступил новый день, и я прозрел. – Джек поглаживал запястье Клео грубым пальцем и смотрел на нее так нежно, что ей захотелось вздохнуть.
Неожиданно его губы оказались совсем близко, теплое дыхание пахло чаем. У Клео подкосились ноги, пересохло во рту. Рука, которую Джек сжимал, плетью висела вдоль тела. Он притянул Клео к себе и провел пальцем по ее губам, взбудоражив нервные импульсы на коже. Горячая волна дрожи прокатилась по ее спине. Где-то зажужжала газонокосилка, воздух наполнился запахом свежескошенной травы.
– Джек…
Его губы медленно прокладывали дорожку по ее подбородку. Все разумные мысли тут же улетучились, она закрыла глаза, наслаждаясь поцелуями. Его голова закрыла от нее солнце, и теплые лучи больше не падали на веки. Клео задрожала в предвкушении продолжения.
Губы Джека спустились на шею, обеими руками он стал поглаживать Клео по спине. Ось мира покачнулась, потом все прекратилось. Он резко вздохнул и сделал шаг назад. Она тоже вздохнула, только медленно. И сердито.
– Вот проклятье, – тихо выругался Джек и отвернулся.
Пальцы Клео дрожали, когда она поправляла бейсболку.
– Вчера вечером ты поцеловал меня. Может, и под воздействием алкоголя, но ты точно меня хотел.
Сделав несколько шагов в сторону, Джек провел рукой по волосам и обернулся.
– Клео… – В его голосе слышалось ужасное, зловещее предчувствие конца.
Он снова пошел к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки. Клео видела, как задрожало адамово яблоко, когда он сглотнул.
Да, он ее хотел. Но не любил. Не любил так, как она того желала. Сможет ли она с этим смириться?
Клео долго ждала, пока Джек откроет глаза и посмотрит на нее. К горлу подступили рыдания. Она опустила козырек бейсболки ниже, спрятав в его тени глаза, не хотела, чтобы он видел, как она плачет. И его самого видеть не хотела.
Он подошел ближе и положил руки ей на плечи:
– Я не хочу начинать то, что не смогу закончить. Ты для меня слишком много значишь, Златовласка, но я приехал не навсегда, а только на время, чтобы уладить дела отца.
Она знала. Всегда знала.
Отчаянно желая скрыть боль, Клео поежилась, но руки Джека даже не шевельнулись у нее на плечах. Он стоял и смотрел на нее с высоты своего роста.