За закрытыми дверями
Шрифт:
– Я хочу сфотографировать тебя. Такой, как сейчас.
– Правда? – Клео поерзала на прохладном покрывале. Обещание удовольствия в его хриплом голосе не давало покоя. Она изнывала под пламенным, чувственным взглядом.
– Правда. – Джек опустился вместе с ней на кровать, ее бедра оказались между его колен. Он держал ее лицо в ладонях словно драгоценность. – Но это потом, – прошептал он и поцеловал ее.
Поцелуй неожиданно нежный. И греховно соблазнительный. Джек покалывал щетиной щеку Клео и согревал ее своим дыханием –
Его горячее мужское естество прижималось к ее животу, крепкое мускулистое бедро лежало между ее бедер. Клео обхватила мощные плечи Джека и, прижавшись набухшими сосками к его груди, услышала собственный стон.
Почувствовав желание, Джек мягко оттолкнул ее назад:
– Позволь мне. – Он взял в ладони ее груди и медленно скользнул пальцами по соскам. Это сводило Клео с ума. – Такая упругая… Прекрасная…
– И такая огромная, – прошептала Клео с прежней уязвимостью.
– Ну нет. – Джек накрыл ее груди руками. – Видишь? Идеально подходит.
И снова склонился над ней. Влажные губы ласкали ее сосок, рука нежно поглаживала ее живот, медленно спускаясь к бедру. Потом он перешел к другому соску, рукой спустился в ложбинку между ее бедер и скользнул пальцем внутрь. Потом еще раз. И еще. Неспешная мягкость Джека и волнение в его движениях растопили Клео.
И расстроили. Одурманенным разумом она чувствовала за этим трепетом напряжение. То же и в дыхании Джека. Он явно сдерживался.
– Джек…
Он застонал:
– Хотя бы раз в жизни не спорь со мной.
– Но, Джек… Прямо сейчас… – взмолилась Клео.
– Какая требовательная женщина, – прошептал он, она услышала в его голосе улыбку. – Придется поучить тебя терпению. Особенно в спальне.
– На это уйдет немало времени.
В ярком дневном свете его двухдневная щетина резко выделялась на фоне загара, и это напоминало Клео о том, через что пришлось пройти Джеку в последние два дня.
Но теперь он был рядом, и она наслаждалась его теплой тяжестью. Наслаждалась тем, как скользили их тела. Ароматом утра и запахом разгоряченной кожи, наполнявшим мускусный воздух между ними. Приподняв бедра и схватив Джека за руки, Клео раскрылась ему навстречу, страстно желая слияния тел и душ. Самоконтроль мог изменить в любую минуту.
Глядя ей прямо в глаза, он медленно вошел, наслаждаясь моментом, наполняя ее своим теплом и силой. Ее мышцы сократились, втянули его трепещущую плоть глубже.
Джек пробормотал что-то неразборчивое, не то проклиная Бога, не то благодаря, и, по-прежнему глядя Клео в глаза, медленно вышел, чтобы снова ворваться в нее.
Хриплый стон, сорвавшийся с его губ, стал музыкой для ее ушей, она эхом откликнулась на него. Их сердца бились в унисон в дуэте страсти. Джек наполнял Клео, дополнял ее.
Их руки встретились, ладонь к ладони, пальцы сплелись, и Джек утянул Клео за собой в бархатные глубины
Эмоции нахлестывались на эмоции, вокруг кружились галактики прекрасных, как драгоценные камни, чувств, и каждое из них было уникальным. Клео ухватилась за нить, вившуюся спиралью к звездам, и понеслась вверх. Ей хотелось, чтобы это путешествие никогда не кончалось и она могла бесконечно долго собирать эти драгоценности, сохраняя их в своем сердце.
Но Джек не из тех, кто искал вечность.
Зато у Клео настоящее.
Маленькое пятнышко на ее счастье исчезло, когда он завел ее руки за голову.
Дыхание смешалось. Тела покрыла испарина. Они соприкасались каждым дюймом кожи.
Джек сделал одно резкое движение, потом второе, и Клео заполнило жидкое тепло. Он содрогнулся и, хрипло прошептав ее имя, забрал с собой к звездам.
Клео спустилась на землю, назад к реальности, туда, где у Джека была работа за границей и жизнь за пределами мельбурнского пригорода. Но сам он пока лежал рядом с ней и не собирался ничего менять.
Она закрыла глаза, заново переживая случившееся, чтобы сохранить это в памяти. Но стоп. Разве он не сказал: «Придется поучить тебя терпению»? Лучик надежды вспыхнул для Клео. Может, это значит, что Джек задержится ненадолго здесь с ней?
Он приподнялся на руках, словно прочитав эти мысли. Когда она открыла глаза, он лежал рядом, подпирая голову рукой. Серьезные глаза. Серьезное выражение лица. И никакого физического контакта.
– Клео.
Покачав головой, она села. Жаль, что нет простыни, чтобы прикрыться.
– Не надо.
«Не порти то, что нас объединило, не отнимай это у меня».
Джек схватил ее за запястье:
– Послушай, ты нужна мне не только в постели. Моя жизнь без тебя скучная, черно-белая.
Что? Что он такое говорит?
– Повтори.
– Ты привносишь цвет в мою жизнь, Златовласка. – Джек тоже сел и взял ее лицо в свои ладони. – У тебя есть убеждения, ты верна и мужественна, полна оптимизма. Прекрасна изнутри и снаружи. Прекраснее тебя я никого не встречал.
Клео надеялась, что не услышит никаких но, и заставила себя улыбнуться ради собственной гордости и сердца.
– Это самый приятный комплимент из всех, что мне делали.
Джек нахмурился, и она поняла, что он задет.
– Я сейчас серьезен и жду того же от тебя.
– Ладно. Продолжим на серьезной ноте. – Клео собрала все свое мужество. – Я случайно услышала, как ты на днях назначал встречу в кафе «Медичи». И смеялся при этом так, как смеешься, когда разговариваешь с женщиной. – Она проигнорировала его вопросительно поднятые брови. – Ты сказал кому-то, кто бы он ни был, что заинтересован. А мне об этом не рассказал, и я подумала… В общем, что ты пытаешься мне сказать, Джек? Я совершенно ничего не понимаю.