За занавесом прошлого
Шрифт:
Я отпустила его руку и замерла, словно в оцепенении. Перед глазами всё поплыло, но в этот раз не из-за слёз. В одно мгновение мне стало плевать на это будущее. Без разницы, что случится через секунду. Эта боль не отпустит меня и через сотню лет. Даже если я исправлю все ошибки, эти воспоминания никогда не исчезнут. И на том свете моё сердце будет разрываться от боли.
А затем случилось то, чего я вообще не ожидала от Итачи. Он отбросил кунай в сторону. Тот со звоном встретился со стеной и с грохотом упал на столик с оружием. Звук бьющего друг
Дыра в моём сердце так велика, что разъедала саму себя. Мне казалось, что это необратимый процесс самоуничтожения. Ведь эту кровь на своих руках я вижу даже тогда, когда они чисты. Эту боль я чувствую, даже когда сплю.
Рубашка Итачи быстро стала влажной из-за моих слез. Как ни странно, но от его крепких объятий мне стало легче. На меня напала слабость. Снова захотелось спать. Возможно, Итачи что-то сделал со мной: вколол успокоительного или… убил меня. Неважно. Я устало прикрыла слипавшиеся глаза и расслабилась в сильных руках.
========== Глава 4. Доверие. ==========
Я была уверенна, что когда проснусь, то буду сидеть в холодной камере тюрьмы или за столом в комнате допроса. Каково было моё удивление, когда проснувшись, я увидела всё тот же темный потолок. В комнате царила мёртвая тишина, нарушаемая только тиканьем часов на прикроватной тумбочке. Вставать совсем не хотелось. Было тепло и уютно на этой небольшой кровати.
В комнате душно, даже жарко, поэтому я смахнула с себя плед и приподнялась. Оглядевшись, я понимала, что ничего не изменилось. Только Итачи исчез. Я бросила взгляд на часы. Восемь утра. Скорее всего, я спала еще со вчерашнего дня.
Я медленно поднялась и свесила ноги с кровати. Чакры и силы было достаточно, чтобы немного себя залатать. Зеленое пламя вспыхнула в моей руке, и я преподнесла его к плечу. Боль постепенно начала уходить, но рана до конца не затянулась.
Спокойно передвигаться, не воя от боли, теперь я могла, поэтому встала с кровати и, держась за стенку, медленными шажками направилась к закрытой двери. В комнату через занавешенные окна пробирались лучи утреннего солнца, освещая ту половину стены, где и находилась дверь.
По ту сторону двери я услышала быстро приближающиеся шаги и мигом отскочила назад. Дверь тихонько приоткрылась, и Итачи с подносом в руках вошел в комнату. Увидев меня, он ничуть не смутился, а лишь положил еду на заранее приготовленную табуретку.
– Я уж думал, что ты никогда больше не проснешься, спящая красавица. Садись, тебе нужно поесть.
Я закачала головой в знак протеста, но живот предательски заурчал. Я смущенно поморщилась, а Итачи аккуратно потянул меня за локоть. Я медленно опустилась обратно на кровать. Учиха пододвинул ко мне табуретку с подносом, и я неуверенно взяла в руки вилку. В голове промелькнула мысль: «А вдруг
Я с подозрением глянула на тарелку с яичницей, и хотела было положить столовый прибор обратно на поднос, как вдруг Итачи возразил:
– Если бы я хотел сдать тебя властям или убить, то давно бы уже это сделал. Ешь.
Что правда, то правда. Тем более, не с голоду же помирать теперь. Я со звериным оскалом набросилась на еду, не пропуская ни единой крошки. Как говорится, голод - не тётка, но даже в таком состоянии я сразу же отметила про себя, что повар из Итачи - никакой. Даже яичницу умудрился пересолить и поджарить.
Хорошенько перекусив, я умиротворенно запрокинула голову и тихо поблагодарила Итачи. Тот, всё это время стоял передо мной у стенки и внимательно следил за тем, как я поглощала завтрак. Я взяла в руки поднос и хотела было отнести его на кухню, но Учиха перенял его у меня и сам вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Я решила, что будет лучше, если я останусь в этой комнате и дождусь его здесь.
Самое время было приодеться. Не ходить же в одних бинтах и коротеньких шортах. Все мои вещи были либо разорваны, либо в крови. Прискорбно. Мысль о том, что мне так и придется ходить полуголой меня немало смутила.
– Я принес тебе кое-какую одежду. У матери взял. У неё много одинаковых вещей. Думаю, она не заметит, - спокойно сказал Итачи. Он передвигался слишком тихо, и я не заметила его возвращения. – Рядом с тобой, около плаща посмотри.
Я снова обратила внимание на стул с вещами. Под плащом, и правда, нашла чистую рубашку и довольно длинное простое платье бежевого цвета. Под мой размер как раз подходило. Я быстро натянула на себя рубашку и осмотрела себя. Длинновата, но выбирать было не из чего.
– Тебе в самый раз, - подбодрил Итачи, слегка улыбнувшись. Я через плечо взглянула на него, размышляя снять шорты при нём или же попросить его выйти.
Впрочем, ответ был очевиден. Раздевая и перебинтовывая меня, он видел все прелести моего тела, так что терять уже нечего. Сняв шорты, я натянула на себя платье и повернулась в его сторону.
– И даже не постеснялась? – заулыбался Итачи. Я покачала головой и натянуто улыбнулась. – Тебе идет…
– Спасибо.
– Может, поговорим? – спросил он неуверенно, скрестив руки у себя на груди.
Я вздохнула и медленно закивала, понимая, что разговор неизбежен. Если я планирую и в дальнейшем пользоваться его услугами и принимать его помощь, то придется с ним расплачиваться знаниями, которыми я обладаю. Итачи без слов вышел из комнаты, оставив её открытой. Я тихонько последовала за ним. Учиха прошел по коридору и завернул в одну из комнат. Я поспешила за ним.
Я оказалась в просторной кухне, сделанной в пастельных тонах. Через большие окна сюда проникало много света. В воздухе стоял запах недавно приготовленной яичницы. Посередине - большой стеклянный стол, который искрился в лучах утреннего солнца. С улицы уже доносились звонкие голоса детей.