За живой и мертвой водой
Шрифт:
Часа через четыре подвода въехала во двор какой–то запущенной усадьбы и остановилась возле двухэтажного дома с облупленными колоннами на крыльце. Рядом с усадьбой начинался фруктовый сад, заросший сорняком; многие ветви яблонь и груш были обломаны и висели омертвелые с сухой темной листвой, но на верхушках еще виднелись редкие спелые плоды.
У подводы появился глухонемой старик с непокрытой седой головой, в кожушке на плечах, на вид полусумасшедший, беспрерывно радостно посмеивающийся и кланявшийся бандеровцам. Оксану ввели в комнату с забитым досками окном,
— Сиди, красотка, вечером я к тебе загляну…
Дверь закрыли на ключ. Оксана осталась одна. Она походила по комнате и еще раз обдумала все, что случилось. Пришла к выводу: эти трое действительно не знают Марка и не особенно уверены, что им попал в руки именно тот человек, за которым они охотились. Но схватившие ее бандеровцы были только простыми исполнителями. Тот, чей приказ они выполняли, мог знать и Марка, и Хауссера. Может быть, это был сам Вепрь. Нужно было готовиться к худшему.
Прежде всего следовало подкрепиться. Оксана съела несколько яблок, показавшихся ей очень вкусными, и обдумала, как ей следует вести себя. Для нее было очень важным, чтобы у бандеровцев и их начальника возникло впечатление, что она не напугана, а, наоборот, возмущена их действиями. Никаких объяснений, пока ее не отправят к более высокому начальству. Там, если не будет другого выхода, следует упомянуть о Вепре.
В доме было тихо, голоса слышались во дворе. Несколько раз проскрипел барабан колодца, это, очевидно, возчик, поил лошадей. Оксана подошла к двери, повернулась к ней спиной и начала изо всех сил колотить каблуками. Ей пришлось долго барабанить в дверь, прежде чем в коридоре раздались шаги.
Явились двое — Багнет и Клешня.
— Чего бесишься? — сурово спросил Багнет.
— Мне нужны зеркало и расческа, — спокойно заявила девушка.
— Что?! — чуть не поперхнулся от изумления Багнет, взглянул на Оксану и захохотал. Он мог ожидать всего, только не такой просьбы.
— Дайте мне зеркало и расческу, — повторила Оксана, как бы слегка задетая глупым смехом молодого вояки. — Может быть, у вас есть щетка, гуталин? Принесите!
Теперь изумление Багнета было полным. Те люди, которых они привозили сюда, умоляли освободить их, клялись в своей невинности, плакали, просили дать им воды, а эта дивчина требовала зеркальце, сапожный крем, словно собиралась идти на гулянье. Клешня, видимо, тоже был ошарашен такой просьбой.
— Ну, что вы смотрите на меня? — недовольно воскликнула Оксана. — Неужели у вас не найдется зеркальца?
Клешня засмеялся, подмигнул здоровым глазом:
— Я понимаю! Пани хочет прихорошиться перед тем, как я приду к ней вечерком. О, пани настоящая кобета[11], сразу видно.
— Оставьте ваши дурацкие шутки, Клешня, — с досадой сказала девушка. — Вы уже заработали двадцать шомполов.
—
— Не притрагивайтесь! Багнет, уведите этого старого дурака, иначе вы тоже будете отвечать.
— Друже Клешня — плюнь. Если Месяц узнает…
— Оставь меня в покое, — отмахнулся Клешня, и Оксана увидела в его руке короткую, обтянутую резиновой трубкой плеть. — Ведь пани только делает вид, что я ей не нравлюсь.
Бандеровец хотел обнять девушку левой рукой. Оксана ударила носком сапога по его ноге, плюнула в лицо. Клешня присел, застонал от боли, растирая ушибленную ногу.
— Па–адлюка… — Он поднялся, вытер рукавом лицо, взмахнул плетью.
Оксана успела отклониться, тяжелый наконечник плети только скользнул по ее левой руке, ударил как гиря по большому, сразу же онемевшему пальцу.
— Я потребую, чтобы тебя расстреляли, негодяй! — четко выговаривая каждое слово, произнесла девушка, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. — Слышишь? Багнет, вам тоже влетит от Месяца.
Молодой бандеровец уже отталкивал разъяренного товарища к дверям.
— Друже! Друже Клешня… Ну ее к бесу, еще успеем. Приедет Месяц, скажет, что с ней делать.
Клешня еще раз тщательно вытер лицо.
— Она у меня узнает! — потрясая тугой плетью, зашипел он. — Будет на колени падать, сапоги целовать. Я тебе кости все перебью этим бичом, падлюка.
Не обращая внимания на угрозы Клешни, Оксана потребовала:
— Уведите его, Багнет, и принесите то, что я просила.
Клешня грохнул дверью так, что со стены посыпалась штукатурка, звякнул ключ в замке. Оксана перевела дух. Ее трясло, как в ознобе. Больше они не придут. Командир этих бандитов — Месяц. Они его ждут, он скоро явится. С Месяцем никаких разговоров, кроме требований доставить ее к высшему начальству.
Оксана походила по комнате, немного успокоилась. Она не могла в чем–либо упрекнуть себя. Бандеровцы доложат Месяцу, как вела себя их пленница. Это заставит его держаться с ней почтительнее. Девушка ощупала ушибленный палец. Палец распух, сильно болел в суставе. Очевидно, в конце резиновой трубки был заделан кусок свинца. «Наша власть будет страшной…» — вспомнила журналистку Оксана. Вот какими орудиями бандеровцы собираются лепить прекрасную фигуру нации! Что ж, одноглазый Клешня может выступать в роли скульптора.
Следовало бы поспать хоть немного, чтобы набраться сил, но заснуть Оксана не могла. Она снова вспомнила Марию. Журналистка исчезла в тот день, когда повесили ее жениха. Где она сейчас, что делает, кому собирается мстить? Как могут такие люди, заклеймившие себя предательством, отвратительным холуйством перед гитлеровцами, говорить о народе, Украине! Жестокие, кровожадные фанатики! Эксперт по восточным вопросам делает ставку на них. Может быть, бандеровцы — это и есть тот второй фронт против русских, о котором он упоминал? Хауссеру и тем, кто послал к нему Гелену, нужны янычары…