Забава для мажора

Драгам Аля

— Если она к Максу придет, попробуй прощупать почву. Потанцуй там, рядом присядь, — друг задумчиво теребит часы. — Может, она неинтересная или духи отвратные. Перестанет тебя привлекать и успокоишься. Лютова тупая, но уже вроде как… объезженная что ли. Черт, надо ж сравнить девчонку с кобылой. Анатольевну б удар хватил.

— С чего ты взял, что она вообще привлекает? Я, по — моему, ясно сказал, не в моем вкусе.

Бесит же! Мессинг, блин, нашелся. Вижу, чувствую. Советы раздаёт.

— Не прёт меня, чёт, сегодня учиться.

Давайте без меня. До завтра.

Отбиваю «пять» другу и шагаю к тачке. Внеочередная тренировка должна помочь привести мысли в порядок и отвлечь от окружающего мира. Всегда помогала и сейчас поможет. Хорошо, сумка с собой. Выскакиваю на шоссе и кайфую, выжимая педаль газа. Скорость — моя стихия. Мой антидепрессант. Моя отдушина.

Выкладываюсь на все двести, заслужив поощрение тренера. Если в первые минуты я представлял лица Горецкого, вытряхивая из груши «душу», то потом просто молотил по снаряду, накапливая усталость в мышцах. Пусть даже легкая боль будет. Она куда понятнее пустоты, поселившейся в душе несколько дней назад.

Вечером, вместо клуба, валяюсь в саду в гамаке, листая книжку. Накатывает периодами почитать.

— Милый, что — то случилось? — Не замечаю, как рядом оказывается Олеся.

— Ничего. Откуда такой вопрос?

— Ну, во — первых, я слишком хорошо тебя знаю. Во — вторых, научилась чувствовать твое настроение на расстоянии. — Мачеха мягко улыбается. — А, в третьих, ты эту книгу берешь, когда тебе грустно. И читаешь её вверх ногами, видимо, тоже поэтому?

Она показывает на томик Верна в моих руках. Чёрт. Я ж в страницы старательно пялился, и даже не заметил.

— Расскажешь?

— Да нечего рассказывать. Горецкому сегодня продули.

— Обидно. Но не постоянно же вам выигрывать. Расслабились и вот результат.

— Да нет. Там другое. Они правила нарушили…

— Тогда другой разговор, — Олеся перебивает. — Неужто ваш Ильич не заметил? Он аки ястреб блюдёт игру.

Мы смеёмся, потому что папа постоянно повторяет это выражение, какой бы матч не смотрел. Иногда, в зависимости от хода игры, буквы в словах меняются.

— Сложно там. Мы вроде как заранее нарушение обговорили. Олесь, — решаюсь задать мачехе один вопрос, — только не спрашивай ни о чем. Просто ответь. Бывает такое, что смотришь на человека и убить его хочешь. И в то же время к себе прижать и не отпускать?

— Ещё как бывает. Твоего папу каждое утро так. А…

— Ты обещала не спрашивать.

— Раз обещала, не буду. — Она снова улыбается, и гладит по волосам. Её прикосновения я могу выносить, поэтому не дёргаюсь. — Любовь вообще состоит из противоречий. Прижать и прибить, поцеловать или прогнать, уйти или остаться, бороться или оставить. Каждый выбирает свой путь, в зависимости от того, чего он ждет от этих чувств. Для одних людей важны страдания. Такие люди выбирают уйти и растить в себе боль. Играть роль жертвы. Из них, кстати, часто получаются неплохие карьеристы. Прикрываясь

своей болью, идут по головам. Кто — то выбирает борьбу. Эти люди сильны. Но опять же среди них много властных людей. Это сложные отношения, в которых партнер подчиняется.

— А тот, кто просто хочет счастья? У него какой путь?

— У того путь прижать, поцеловать и остаться. Ну и бороться тоже. Я же говорю, это всё так сложно, Тём. Ты сейчас страдаешь. А мог бы позвонить Алине и позвать её, например, прогуляться. Выбрал бы путь первый, получается. Я так понимаю, бороться за неё тебе не надо, ваши чувства взаимны. Или вы поссорились, и ты поэтому спрашиваешь?

— Нет, я так. Для общего развития. К философии готовлюсь так.

— А, ну если к философии…

— Погоди. А Алину ты к чему приплела?

— Ты не о ней разве спрашивал?

— Не о ней. О философии, Олесь. — Вспоминаю про субботний движ. — Я в субботу, кстати, на вечеринку свалю. Прикроешь перед отцом?

Не то, чтобы он был сильно против. Но начало учебного года, надо начать с хороших результатов и бла — бла — бла.

— Свали. Но помнишь, да? Никакого спиртного и отписываешься, где ты. Папу утащу, пожалуй, в гости. Давно не выбирались никуда. Шашлычок, банька.

Ну, что я говорил? У меня мировая мачеха.

***

В субботу дрыхну до обеда.

— Эй, соня, вставай. Пора макияжиться, наряды подыскивать.

— Изыди, бес.

Дан прыгает с разбега на кровать, растягивая губы в широкой ухмылке.

— Охренеть, Мироша, как долго ты спишь.

— Отвали, сказал же. И с кровати слезь. Протииивный.

Ржем, пока я вываливаюсь из — под одеяла и топаю в душ.

— Не торопись, Золушка. Фея крестная пока кофейку хлебнет.

Слышу, как хлопает дверь комнаты. Баран, блин. Так спал хорошо. Надо сказать охране, чтоб перестали пускать этого оболтуса.

Ворчу, зная, что не поступлю так с другом. Он, безусловно, навязчивая скотина, но безобидный. И домочадцы его любят. Даже наша домоправительница, которую он нежно зовет «Фрекен Бок» позволяет ему шуточки и каждый раз подкармливает гада плюшками. Как только харя не треснет.

Контрастный душ сбивает сонное состояние. Десяток отжиманий и я готов к новым свершениям. Обычно зарядка идет перед душем, но отжиматься перед другом, демонстрируя радость от встречи, как — то не комильфо. А, блин, на хрен я вообще про это подумал?!

— Ты чего явился рань такую? Спал бы и спал. До ночи ещё… — Смотрю на часы и закатываю глаза.

— Кто рано встает… Знаешь такую поговорку?

— Знаю. Кто рано встает, первым в бубен получает.

— Нескладно.

— Зато правдиво. Выкладывай уже. На роже написано, что новости есть.

— Есть. Макс со своими реванш обсуждал. Короче, парни слились, спор на вас двоих оставили. Ты в мобильный что ли не заглядывал?

— Нет. — Тянусь к телефону, листая чат.

«Реванш».