Забава для мажора
Шрифт:
— Посмотрим.
Еще и с Ильичем перетирает стоит. Подхожу ближе.
Да лаааадноооо?! Поднять малышку, чтобы она бросила мячик? А давай.
— Но условие. Раз вы нарушаете правила. Не попадет, отстаешь от девчонки на месяц. Не подходишь, не здороваешься.
— По рукам.
Уверен, что попадет? Или не так уж заинтересован в ней? Хотя по взгляду не скажешь. Тут добрая половина зала слюни пускает, смотря на точеную фигурку. И то потому, что вторая половина — женская. Главное, лосины нацепила длинные. А все равно выглядит принцессой.
Выкладываюсь
Ты же не сможешь.
Я в шоке. И в трауре. Конечно, это случайность. Но как она умудрилась?
А она танцует. Блять, серьезно? Где — то я эти движения видел. Не помню где. Да и пофиг, если честно. Хочу еще смотреть. На танец. А не то, как она улыбается (опять!) Горецкому. А он ей. Объективно: хорошо начавшийся день — полное дерьмо.
И становится еще хуже. Потому что малышка не промахивается второй раз и мы… мы проигрываем! Это вообще уже ни в какие ворота!!
Макс самодовольно ухмыляется, косясь на девчонку.
Официально: я её ненавижу. Эту милую красивую… заразу, блин!
— Мне не нравится, как ты на нее смотришь.
— На кого?
— На новенькую. Или ты строишь планы, как мы ей отомстим?
Мы стоим у кабинета, обсуждая с Даном предстоящую игру. Богдаша у нас крутой футболист, а я, как верный Санчо Панса, хожу поддержать его на поле. Интересно, а Алина знает, кто это такой?
— Алин, — тяну ее за плечо, чтобы перестала прожигать дырки в златовласке. — Кто такой Санчо Панса?
— Торт.
— Какой торт?
— Невкусный. Я легкие люблю, а в этом крема много.
А — а—а, моя голова сейчас взорвется. Она реально не знает, или просто притворяется дурой?
— Дорогая, ты поосторожнее с ним. Он еще от Тольятти не отошел. — Дан подмигивает и предлагает, кивая в ту сторону, в которую я смотреть не хочу. — Давай проверим теорию. Все не знают, или есть исключения?
— Костян?
Костя стоит, прижавшись к колонне, и копается в телефоне.
С другой стороны, склонив голову, о чем — то говорят Азалия с Ольгой. Костян прикладывает палец к губам, не отрываясь от своего занятия.
— Ну, чего ты хотел?
— Ты подслушивал?
— Я услышал. Это разные вещи. И нет, не скажу, то именно.
В этом можно не сомневаться: пока сам не захочет, не расскажет. Принципы наше всё.
— Как ты думаешь, заучка в курсе, что Санчо Панса не торт?
— Не кто? — Друг прыскает от смеха.
— Не торт.
— Конечно, знает. Она книжки читает.
— А ты откуда знаешь?
— Видел.
— Когда?
Чувствую, что теряю нить разговора. Она только вчера в класс пришла. Когда он успел увидеть?!
— В прошлом году. Она же постоянно с книжками таскалась.
— А, ты про Ольку? Я — то…
От неудобного продолжения спасает Богдаша, орущий на весь коридор:
— В субботу туса у
Прекрасная возможность отыграться. Ну и… надеюсь, что придут действительно все.
5.
Лия.
Самой сложно объяснить чувства про папу. Ладно, да. Я никогда не знала маму, а папа не смог привести в дом другую женщину. Это я сейчас понимаю. Маленькая этого не знала. Но никогда — правда, никогда! — не чувствовала себя ущемленной или ущербной. Любви родных хватало с лихвой. Всегда была домашней принцессой. И сейчас. Сейчас тоже. Хоть остался дедушка. Мы не сломались с ним. Потому что у нас нет никого больше, а это значит, что должны держаться друг за друга.
Он и брат мне, и друг, и отец, и мать и… самый лучший в мире дед!
Оля продолжает успокаивающе гладить по руке, и я благодарна ей, что больше вопросов не задаёт. Хоть я и привыкла, но такие темы даются тяжело. Да, со временем начинают стираться черты лица в памяти, запах, звук голоса. Но ощущение тепла и надежности… оно всегда есть. Сидит глубоко в сердце и никуда не уходит. Это моя сила в трудные моменты.
Задумавшись, перевожу взгляд на компанию у противоположной стены. На сцене те же: парочка блондинов, одноклассники, имён которых я не знаю, и подошедший Костя. С ним мы познакомились, когда тетрадь для скетчей помог отнять. Оля тоже украдкой поглядывает в их сторону. И что — то мне подсказывает: кое — кто неровно дышит к темноволосому красавчику. Кстати, про имена.
— Оль, просто любопытно, как же все — таки зовут вашу местную звезду?
— Миронова?
— Ага.
— В субботу туса у Макса. Все приглашены. Отмечаем первое сентября и договариваемся о реванше.
Да что ж такое — то? Снова нас прерывают. На этот раз… Богдан, кажется? Вроде бы так друзья к нему обращались. Друг Миронова. Ну фиг с ним. Мирон, значит, Мирон. Большего мне знать и не надо.
— Ты пойдёшь, Лий? Пойдёшь? Он сказал все, значит, мы тоже приглашены. К тому же, ты сегодня с Максом познакомилась. — Оля оживляется и начинает меня теребить за рукав.
— Боюсь, что нет. Извини. — Осторожно вытаскиваю руку из её цепких пальчиков. Объяснять ей, что у нас с дедушкой запланированы дела на даче, не хочется. Да и друзей, чтобы идти веселиться, здесь нет. Вот со своими старыми бы с радостью сходила.
— Ну давай, а? Я ещё ни разу не была на таких вечеринках. Только слышала. Одной идти страшно, а вдвоем весело будет.
— Оль, правда, без обид. Но нет. Это не мой вариант от слова «совсем». В другой раз, ладно? — Кончики губ одноклассницы опускаются вниз, и я вроде чувствую себя виноватой… но на попятную не иду. По — прежнему считаю, что там мне делать нечего. Ей, к слову, тоже. Если она здесь ни с кем не общается. — О, кстати! Хочешь, поехали с нами на дачу? Со мной и дедом. Они с соседом офигенские шашлыки делают, а если дядя Петя рыбку поймает… ммм, пальчики оближешь!