Забавляйся сейчас... убьешь позднее
Шрифт:
— Да. Отличная работа, мисс Гиббс.
Серые глаза смерили меня недоверчивым взглядом.
— И просто, как апельсин. В агентстве немало удивились, что вы наняли оперативника для примитивной слежки. Они-то вас считают волком-одиночкой, привыкшим рыскать по небосводу кинозвезд.
— Я посчитал, что мистер Боулер окажется скромником и не захочет особенно распространяться о себе, — объяснил я, — а вздумай я пойти за ним следом, парень заметил бы это, как только мы вышли бы из бара.
— Наверняка. — Она вырвала из блокнота листочек и протянула мне:
— Это
— Нет. Я бы хотел, чтобы вы еще какое-то время приглядывали за Боулером. Выясните, чем он зарабатывает на жизнь, как развлекается, кто его друзья.
— Понятно... Так я немедленно приступаю к делу?
— В семь часов вечера? — Я неодобрительно посмотрел на Сэнди. — Это было бы чистой потерей вашего времени и моих денег. Начать надо завтра с утра.
— Ладно. — Она пожала плечами. — Как скажете, босс.
— Ну, вот мы и управились с делами, — жизнерадостно заметил я. — Что вы пьете, милочка?
— Извините, мистер Холман. — Она поднялась со стула и разгладила юбку. — Когда закончу на вас работать, я охотно чего-нибудь выпью с вами.
— Но вы сейчас вовсе не работаете на меня! — возмутился я. — Вспомните-ка, до утра вы свободны.
В улыбке мисс Гиббс явственно ощущалась несгибаемость стали.
— С мелкими радостями жизни мы подождем до окончания дела... Вас устроит, если я доложу вам о результатах завтра в это же время?
— Годится, — простонал я, но тут меня осенила блестящая мысль:
— Эй, как вы посмотрите на то, чтобы я отказался от ваших услуг сию же секунду? Тогда вы сможете спокойно сесть и выпить коктейль.
— Нет! — отрезала она.
— Ну, я...
И тут зазвонил проклятый телефон.
— О, черт бы его побрал! — простонал я.
— Возьмите трубку, мистер Холман, — сказала она голосом доброй нянюшки, уговаривающей капризного малыша. — И не беспокойтесь из-за меня. Я прекрасно выйду отсюда сама.
Я стоял, мрачно взирая на соблазнительное покачивание округлого задика под голубой юбкой, пока Сэнди Гиббс не скрылась за дверью, потом неохотно снял трубку. Звонил Кендалл. Он хотел знать, видел ли я Боулера и почему не звоню.
Я ответил, что слишком сложно объяснять все это по телефону, тогда Кендалл спросил, не могу ли я прямо сейчас приехать к нему домой. Я сказал, что могу. Чего ради мне было торчать у себя?
Через пятнадцать минут дверь отворила не служанка современного фараона, а какой-то задиристый тип с холодными голубыми глазами, быстро лысеющий головой и толстенной сигарой, зажатой в зубах. На вид я бы дал ему лет сорок. Некогда мощная мускулатура начала заплывать жиром. Судя по всему, этого господина мое появление вовсе не обрадовало.
— Да? — Он даже не соизволил вытащить изо рта сигару.
— Мистер Холман к мистеру Кендаллу, — резко бросил я. — Можете доложить о моем прибытии.
Пепел упал на лацкан элегантного пиджака, пока незнакомец ошарашенно глазел на меня.
— Что?
— В наши дни только слуги могут позволить себе курить дорогие сигары, — рассудительно пояснил я, — поэтому, если вы и не совсем походите на идеального
— Я — Майлз Хиллан, управляющий делами мистера Кендалла! — взорвался он. — Кто дал вам право говорить со мной таким тоном, Холман?
— У меня нет времени заниматься подобными пустяками... Я должен встретиться с мистером Кендаллом, а вы загородили дорогу.
На этот раз он все же вынул сигару изо рта и, зажав ее двумя пальцами, принялся сосредоточенно разглядывать.
— Мистер Кендалл в гостиной, — наконец изрек Хиллан, кипя от негодования. — Не забудьте вытереть ноги.
Я молча прошел мимо. Кендалл сидел в глубоком мягком кресле, на его физиономии застыло озабоченное выражение. Египетская мечта, истинная услада для глаз после тяжелого рабочего дня на пирамидах, полулежала на кушетке с сигаретой в одной руке и бокалом в другой. На сей раз она облачилась в длинное шелковое платье изумрудного цвета с глубоким вырезом, приоткрывавшим маленькую, но округлую грудь. Цвет платья подчеркивал оттенок зеленоватых глаз, которые, надо признаться, взглянули на меня с полнейшим безразличием.
— Присаживайтесь, мистер Холман, — любезно пригласил Кендалл и тут же перевел взгляд на любителя сигар, топавшего по пятам за мной. — Вы познакомились с моим управляющим Майлзом Хилланом?
— Да, успели перекинуться парой любезностей на пороге, — хмыкнул Хиллан. — Я вас предупреждал, Рейф, во что вы вляпаетесь, связавшись с этим типом вроде этого Холмана!
— Помню, — кивнул Кендалл, — но, вероятно, вы не так высоко цените мою профессиональную репутацию, как я. — Он перенес все внимание на меня, каким-то особым, плавным поворотом головы совершенно исключив Хиллана из разговора. — Что случилось, мистер Холман?
Я описал ему свою встречу с Боулером, подробно пересказав разговор. Все трое слушали, не упуская ни единого слова. Затем Хиллан презрительно фыркнул:
— Ну вот, это именно то, о чем я вам твердил! Этот тип, Боулер, пытается вас шантажировать, рассчитывая, что во избежание публичного скандала вы предпочтете раскошелиться. Все, что вы должны сделать, — это поручить нашему адвокату с ним разобраться. — Он коротенько хохотнул. — Черт возьми, вы ведь отлично знаете, что, получив по почте пьесу, никогда не задерживаете ее у себя, а тут же отсылаете обратно, в нераспечатанном виде.
— Боулер уверяет, что кто-то в этом доме расписался за бандероль, — спокойно объяснил я. — Судя по его внешнему виду и манере говорить, я полагаю, вы правы, считая этого типа профессиональным шантажистом. Но в таком случае он куда опаснее, чем неопытный любитель.
— Это также означает, что мой отец будет пользоваться вашими услугами гораздо дольше, не так ли, мистер Холман? — ядовито поинтересовалась Антония.
— Достаточно! — прикрикнул на нее Кендалл.
— Меня это не обижает, — искренне сознался, я. — Чувствительность в моей профессии — все равно что клаустрофобия для ловца жемчуга. А Боулера нельзя недооценивать, это ясно.