Забавы Небес
Шрифт:
Мира улыбнулась, слушая рассказ Хока.
— Интересная сказка, — заметила она.
— Сказка ли? — пожав плечами, спросил грифон. — В Грифоньих горах можно увидеть самые разные растения. Сотни видов цветов. На торжествах гости, обряженные в наряды алого цвета, цвета всех алых цветов наших горных склонов, хотят пожелать другим долгих лет и крепкого здоровья. Оранжевый цвет — пожелание мира и счастья. Желтый — добра и понимания. Фиолетовый — цвет страсти. Но ты можешь обойти каждую долину и каждую гору, но не найдешь здесь ни одного голубого или синего цветка.
Дриада недоверчиво вздернула
— Правда? Ни одного цветка?
— Да, — подтвердил Хок. — Голубые, как небо цветы, не растут в Грифоньих горах.
— Словно когда-то кто-то оборвал все цветы, чтобы хватило на целое небо, — пробормотала девушка пораженно.
Внезапно ей вновь стало холодно, озноб пробрал до самых костей.
В лесах любили сказки, любили истории, но Мира никогда не верила в правдивость этих сказок. Ей больше верилось в то, что дерево может прожить тысячу лет, чем в то, что когда-то происходили настоящие чудеса.
«Неужели когда-то жили мужчины, что ради своих возлюбленных могли сорвать все цветы на земле, лишь бы соединиться вновь?» — хотела было спросить Мира, но прикусила губу.
О чем она? Разве это подходящая тема для разговора с тем, кто станет ее мужем по договору? Уж он-то точно не станет совершать ради нее подобных подвигов. Да и она не должна ждать от него слишком многого.
Закусив губу, дриада обхватила себя за плечи, пытаясь согреться. Внезапно грифон без предупреждения шагнул вплотную к ней и осторожно обнял Миру. Она не отшатнулась, не вскрикнула, лишь подняла на Хока удивленный взгляд. Она видела по глазам, что он ждет вопроса или напоминания о том, что его поведение переходит допустимые границы, но дриада не собиралась говорить что-то подобное.
— Все равно холодно, — прошептала она, обняв грифона и прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничто в ней не протестовало. Этот момент казался логичным и правильным, ведь она приняла свою судьбу, в которой нет места для кокетства и романтики, но может быть место для симпатии.
«Мне ведь не нужно что-то большее?» — спросила себя Мира.
Хок, услышав ее ответ, обнял ее еще и крыльями, так что дриада оказалась в теплом мягком коконе, где было невероятно тепло, уютно и пахло не перьями, а почему-то мятой.
— Интересно, а все вокруг не подумают, что это как-то неправильно? — спросила Мира через несколько минут, думая над тем, чтобы поджать ноги. Казалось, что грифон ее все равно удержит и не станет жаловаться.
— Это совершенно неправильно, — согласился Хок. — И явно уже довело до обморока несколько древних старушек, повидавших сотни обрядов на этой горе, но ты можешь об этом не переживать. Мне это простят, потому что я принц, а тебе — потому что ты чужеземка. Через несколько минут все начнется, а после этого все сделают вид, что ничего не было. Грифоны упорно соблюдают нелепые старые традиции, но могут закрыть на них глаза, когда нужно.
— Мне прожужжали уши о том, что у вас очень строгие обычаи и ни один…
— Да, верно, — перебив Миру, согласился Хок. — Обычаи строгие. И ни один посторонний мужчина не должен. Даже к чужеземке. Но я не посторонний. Ты моя невеста.
Эти простые слова произвели какие-то странное и разрушительное действие у дриады в голове. Она и до этого знала, что
— В Дрирре есть обычай, — внезапно прошептала она, не в силах удержать язык за зубами. — Он не обязательный, для тех, кто этого по-настоящему хочет. У нас нет запретов. Если бы… — Она запнулась, подбирая слова. — Если бы я осталась, то однажды полюбила бы кого-нибудь, и мне позволили бы выйти за него замуж, будь он даже самым тоненьким прутиком с окраины леса.
Но иногда случаются ситуации, когда двое не могут быть вместе по какой-то причине. Это случается столь редко… Я видела лишь один раз, когда кто-то исполнял старый обычай.
— И что же это за обычай? — спросил Хок, пытаясь уловить ход мыслей девушки.
— Если двое по какой-то причине не могут быть вместе… Временно ли, если они слишком молоды, чтобы их соединили, или им по какой-то причине не суждено стать парой в этой жизни, то дриады берут два семечка, идут в красивое место и сажают семена так, чтобы деревья, прорастая, стояли близко-близко друг к другу. Если семена прорастут и из них вырастут молодые деревца, то их связывают вместе, заставляя деревья соединиться. Если и подобное произойдет, то это означает, что двоим суждено однажды быть вместе: в этой ли жизни или в следующей.
Хок сообразил, что они стоят так близко, словно стали сросшимися деревьями, и усмехнулся.
Через несколько минут звон бубенчиков стал сигналом к началу церемонии. Хоку пришлось отпустить девушку и нехотя отойти на шаг, но он все равно оставил крыло расправленным, чтобы прикрыть им дриаду от ветра, дувшего им в спины. Над горой медленно и величественно произносились слова, все собравшиеся внимательно слушали и после каждой фразы повторяли последнее слово, превращая происходящее в странное и завораживающее действо. После под пение Хока за запястье связали с Мирой, а каждый из пришедших, подходя, повязал им на руки ленты того цвета, какое пожелание хотел беззвучно передать. И лишь после этого грифону и дриаде на шею повесили небольшой ромбовидный и мутный кристалл на длинной серебряной цепочке.
— На следующие семь дней их нельзя снимать даже во время купания или перед сном, — предупредил Хок девушку, которая задумчиво вертела подвеску свободной рукой.
— Меня предупреждали, — отозвалась она и вздохнула.
— В чем дело? — напрягся Хок.
— Нет, ничего, — посомневавшись секунду, все же отказалась что-либо объяснять девушка.
Грифон прищурился, наблюдая за ней. Она, как и он, родилась и выросла среди высшей знати. И, хоть была дриадой, всегда воспитывалась с осознанием необходимости пренебречь своими желаниями ради блага государства. Он сам так сделал, легко приняв задумку старейшин и согласие брата уступить их воле. Хок прекрасно осознавал, что при всех дриада будет скрывать эмоции, играть ту роль, которую ей отвели, стараясь ничем не показать, что ее что-то не устраивает. Но меньше всего грифон ожидал увидеть спокойную, рассудительную и совершенно не стеснительную девушку, легко принявшую резкие перемены в своей жизни.