Забавы придворных
Шрифт:
Прежде всего, их руки открыты бедным, но скупо: они расточают и дают [235] , но не укрепляют, ибо каждый получает понемногу; и так как не дают ни по своему изобилию, ни по нужде бедного, кажется, что дают не десницей, а шуйцей [236] . Однако даже если они творят все в прямодушии и ничего в лукавстве, их дарениям никак не сравниться пред Господом с их хищениями, ибо вовсе нет или мало их обителей, кои не производили бы нищих больше, чем поддерживают. Они могут быть страннолюбивы друг к другу безропотно; но не нам, Господи Боже наш, не нам! [237] Тех, кого они принимают из страха перед их могуществом или из желания их обморочить, они ублажают всем блеском своей кладовой, в их лицах и речах — нескончаемая веселость, их мошна открыта для гостей так радушно, так милосердно, все расточается так простодушно и непринужденно — поверишь, что это ангелы, а не люди, и по расставании с ними будешь возносить им хвалы. Но мы, египтяне и скитальцы, которых принимают только Бога ради, мы, могущие взывать лишь к милосердию, туда не возвращаемся [238] , пока остаются где-нибудь открытые двери и кошельки. После вечерних гимнов они не приглашают и не вводят никого из наших, не дают войти в гостиницу, хотя после долгого путешествия — как раз то время, когда особенно хочется покоя и отказ особенно тяжек.
235
…расточают и дают… — Пс. 111: 9.
236
…дают не десницей, а шуйцей. — О леворукости как символе порочности см., например:
237
Они могут быть страннолюбивы друг к другу безропотно; но не нам, Господи Боже наш, не нам! — 1 Петр. 4: 9; Пс. 113: 9.
238
…туда не возвращаемся… — Ис. 55: 10.
Об их одеждах, пище и дневном труде те, к кому они добры, поскольку не могут причинить им никакого зла, говорят, что их одежды недостаточны против холода, а пища — против голода, труд же непомерен; и из этого заключают, что они не могут быть алчными, ибо не расходуют приобретенное на удовольствия. Как легко на это ответить! Разве ростовщики и все, кто рабствует алчности, не одеваются скаредней некуда и не питаются задешево? Умирающий скупец клонится на свои сокровища; собирает не для удовольствия, но для довольства, не чтобы пользоваться, но чтобы копить. А если укажешь на их труд, холод, еду, то у валлийцев со всем этим еще суровей: у тех много риз, у этих ни одной; у тех нет мехов — у этих тоже; те не пользуются полотном — эти шерстью, кроме как в куцых, простых плащиках; у тех есть башмаки и сапоги — эти ходят босиком и с голыми ногами; те не едят мяса — эти хлеба; те подают милостыню — у этих некому подавать [239] , ибо вся еда у них общая, никто среди них не просит поесть, но берет без помехи; эти, однако, бесстыдней и с более откровенным насилием пленяют и убивают людей, чем те; эти всегда в шатрах или под открытым небом, те наслаждаются в чертогах слоновой кости [240] .
239
…у этих некому подавать… — Ср.: Giraldus Cambrensis. Descriptio Kambriae. I. 10: «Среди этого народа нет нищих, ибо дома у всех них открыты каждому» (Giraldus VI, 182).
240
…наслаждаются в чертогах слоновой кости. — Пс. 44: 9.
В их строгости насчет одежд мне кажется удивительным то, что касается штанов, которые им положено носить при алтарном служении, а когда уходят оттуда, снимать. Это — преимущество священных одеяний, а штаны не священны, они не числятся среди вещей жреческих и левитических и не благословляются; у них свое назначение, они скрывают срам, запечатывают и загораживают Венерины секреты, чтоб не показывались чужим на глаза. Почему они не носят штанов все время, объяснил мне один человек: пусть вокруг этих членов будет зябко, чтобы не пробился жар и не потянуло на скверну. Вот уж нет!.. Лучше бы укоротить внутреннюю тунику, от пояса вниз, оставив верхнюю часть, и не лишать сокровенные части почтенного одеяния, принятого всеми другими орденами.
Господин король Генрих Второй недавно, шествуя по своему обыкновению во главе всех своих бесчисленных рыцарей и клириков, вел беседу с господином Рериком, монахом выдающимся и мужем почтенным; дул сильный ветер, шел по улице белый монах и, озираясь, спешил убраться с дороги, но споткнулся о камень, не понесли его ангелы [241] , и он упал пред копытами королевского коня; ветер же задрал одежды его до самой шеи, так что очам господина короля и Рерика противу их желания предстал его срам со всей злосчастной откровенностью. Король, сокровищница всяческой учтивости, притворившись, что не видит, отвернулся и промолчал. Но Рерик молвил вполголоса: «Будь проклято благочестие, обнажающее гузно!» [242] Я услышал это и опечалился, что осмеяна набожность, хоть ветер и по праву ворвался, куда ему было позволено. Однако если скудость пищи, грубая одежда и тяжелый труд (а все это у них непременно) не могут удержать их плоти и им надобен ветер, чтобы окоротить Венеру, пусть ходят без штанов и пусть им поддувает. Я знаю, что наша плоть, хоть и земная, а не небесная, не нуждается в таком щите для этой брани, ибо без Цереры и Вакха зябнет наша Венера [243] ; но, может статься, враг сильней нападает на тех, кого находит крепче огражденными. Однако упавший монах поднялся бы с большим достоинством, будь он в телесном затворе.
241
…но споткнулся о камень, не понесли его ангелы… — Пс. 90: 11—12; Мф. 4: 6.
242
Но Рерик молвил вполголоса: «Будь проклято благочестие, обнажающее гузно!» — Распространенный в Средневековье мотив нечаянной наготы, профанирующий некоторые библейские пассажи (Быт. 9: 22, Наум 3: 5, Иер. 13: 26; ср. выше, примеч. 201). См.: Curtius 1953, 433f.
243
…без Цереры и Вакха зябнет наша Венера… — Ср.: Теренций. Евнух. 732.
Я не могу забыть, что они — евреи, а мы — египтяне. В одном мы точно египтяне — нас обирают; однако те, былые египтяне, обобраны по своей воле, так как сами доверили свое добро, а мы — против воли, так как терпим грабеж в полном знании и понимании. Но они — во многом евреи, ибо обирают, как в Египте, ибо ропщут, как при горе Хорив, а еще при водах пререкания [244] , ибо алчут, как в ту пору, когда Моисей наказал не оставлять гомор до завтрашнего дня, ибо Ура, мужа праведного, удушают плевками [245] , и во многих иных отношениях; потому о них и сказано через сорок лет: «Присно блуждают сердцем» [246] .
244
…ропщут, как при горе Хорив, а еще при водах пререкания… — Числ. 20: 1—13; Пс. 80: 8.
245
…Ура, мужа праведного, удушают плевками… — Еврейское предание, воспроизведенное в «Схоластической истории» Петра Коместора: Аарон и Ур (Hur) воспротивились требованию народа: «Сделай нам богов, которые бы пошли перед нами» (Исх. 32: 1), «но негодующий народ, плюя в лицо Уру, задушил его, говорят, своими плевками»; тогда испуганный Аарон сделал золотого тельца (PL 198, 1189). Гомор в собственном смысле — мера объема, но Мап употребляет это слово в смысле «манна». Ср. этот эпизод у Петра Коместора: PL 198, 1160.
246
…о них и сказано через сорок лет: «Присно блуждают сердцем». — Пс. 94: 10.
Коснемся же некоторых деяний этих евреев, опустив многое из горького летописания [247] . Пропустим дерево, служившее границею их полей, которое было среди ночи отнесено далеко в поля их соседа, рыцаря-египтянина, в Коксволде — но Рожер, архиепископ Йоркский [248] , велел перенести дерево назад. Не упомянем и луг другого египтянина, который евреи перед вечерней росой посыпали солью и выпустили на него баранов, столь охочих до соли, что за ночь они объели его до земли, и на много лет он сделался бесплодным, так что им его продали. Или как братья-евреи из того же края в одну ночь, отрядив множество людей и подвод, усыпали навозом ближайшее к себе поле, а назавтра, когда египтянин стал дивиться, что поле, искони принадлежавшее ему, заставлено столькими телегами, осмеяли его как умалишенного, который называет своим поле братьев-евреев, столько дней и в таких трудах ими возделываемое. Так как он никогда прежде не выдвигал против них обвинений, их утверждения были правдоподобными, и белые братья такой проделкой обезопасили себя пред любым судьей, пока наследник рыцаря, гневом подвигнутый, не отомстил пожаром всем им с их домами. Умолчим также о двойной грамоте [249] , с одними и теми же словами и об одной и той же земле, обманно добытой у скудоумного клирика без ведома хозяина, взамен другой, якобы утраченной. Они поменяли эту землю на другую, но от того же хозяина, и вернули одну грамоту, придержав другую, когда же продавший или обменявший умер, потребовали от наследника прежние поля согласно оставшейся у них грамоте и, уличенные перед господином нашим королем, смущенные на свой манер, то есть балагуря там, где надо бы плакать, удалились от короля, отпущенные
247
Коснемся же некоторых деяний этих евреев, опустив многое из горького летописания. — Нижеследующее — прекрасный образец фигуры умолчания (praeteritio, греч. ??????????): Мап упоминает подряд пять проделок цистерцианцев, каждый раз выказывая намерение их не упоминать.
248
…Рожер, архиепископ Йоркский… — Роже де Пон-Л’Эвек, архиепископ Йоркский (1154—1181). Вильям Ньюбургский (Willelmus Neuburgensis. Historia rerum Anglicarum. III. 5) изображает его большим врагом монахов. Коксволд, недалеко от Тирска (Thirsk) в Йоркшире, был собственностью Байлендского аббатства (втянутого также в историю о ночном убийстве рыцаря в его доме, см. ниже). Невозможно проверить точность этой и нижеследующих историй, часть которых приведена также в кн.: Giraldus Cambrensis. Speculum Ecclesiae. III. 15—16 (Giraldus IV, 225—238; о полях, засеянных солью: 228—229; о ночном вторжении: 229—230). О возможном историческом зерне истории о меже см.: Walter Map 1983, 104.
249
…о двойной грамоте… — Речь идет о хирографе: две половины текста пишутся на одном листе пергамена, который затем делят пополам. При возникновении спора две половины соединяют, чтобы проверить, образуют ли они вместе тот же лист. В нашем случае монахи, по утверждению Мапа, завладевали обеими половинами и удерживали одну, отдавая другую вместе с землей.
250
…близ Нита… — Как и Байленд, Нит (Neath) в Гламоргане принадлежал к конгрегации Савиньи и после слияния 1147 г. стал цистерцианской обителью. Основан в 1130 г. Ришаром де Гранвилем, чьим сюзереном был лорд Гламоргана, граф Роберт Глостерский. Граф Гильом, о котором идет речь, — сын и наследник Роберта (1147—1183). Свидетельств такого дарения нет, но архивы Нита сохранились фрагментарно.
Этого мы не помянем, ибо это забавные уловки, и, по их выражению, «благонамеренные дела»; они делаются не ради вреда другому, а для пользы себе. А так как египтян следует обирать всеми способами, это все в известной мере простительно, поскольку не влечет за собой кровопролития и не так сильно ужасает; но в Вуластонском лесу они повесили египтянина и, подражая Моисею, скрыли его в песке [251] : несчастный прокрался к их яблоням, чтобы утолить голод, и получил из рук братии вечное от голода успокоение. Из их недавних дел нельзя скрыть следующее, чтобы было видно, как мало они ужасаются и отвращаются подобных дел, если думают, что это им будет на пользу.
251
…в Вуластонском лесу они повесили египтянина и, подражая Моисею, скрыли его в песке… — Исх. 2: 12. Упомянутое место отождествляют с Вуластоном (Woolaston), владением аббатства Тинтерн в Глостершире, в Лесу Дин (Bradley 1917, 395); это в 13 милях от Вестбери-он-Северн, прихода, принадлежавшего Мапу.
Был сосед у братьев-евреев, рыцарь-египтянин; они обосновались на части его поля, но ни мольбой, ни мошной не могли его сдвинуть. Тогда они послали к рыцарю предателя под видом гостя Христа ради: впущенные им ночью, они ворвались закутанные в плащи, с мечами и дубинами, и убили египтянина с детьми и всеми домочадцами, кроме жены, которую вместе с грудным сыном он защищал, пока мог стоять, и дал им ускользнуть. Она бежала к своему дяде, на расстояние дневного пути, а тот, созвав соседей и родню, на третий день пришел на это место, где часто бывал с друзьями. Там, где были здания, ограды и большие деревья, он обнаружил гладкое и хорошо вспаханное поле и никакого признака людского жилья. Идя не за следами, ибо их не было [252] , но за своими подозрениями, он силой вошел в ворота, которые не сами собой пред ними отворились [253] , увидел деревья, выкорчеванные и распиленные на большие колоды, и, уверившись в своих предположениях, донес судьям. Жена египтянина указала поименно нескольких из евреев, и в частности, того мирянина, что открыл им двери. Задержанный судьями, он не вытерпел испытания водой и признался во всем вышеупомянутом, прямо назвав имена евреев, кои это совершили, и прибавив, что взамен они отпустили ему все былые грехи, и этот нынешний, и все будущие, а сверх того твердо заверили, что ни вода, ни огонь, ни оружие его не погубят. Несчастный был повешен, поплатившись за все, а монахов решением господина короля Генриха велено было не трогать из почтения ко Христу. Сделали это евреи из Байленда.
252
…ибо их не было… — Ср.: Мф. 2: 18.
253
…вошел в ворота, которые не сами собой пред ними отворились… — Ср.: Деян. 12: 10.
Евреи из Понтиньи [254] делали из больших свиней много бекона, иначе называемого солониной, и продавали его, оставляя у себя на хранение, покуда покупатели не приведут подводы, чтобы его увезти. Вернувшись с подводами, они находили ту же солонину в тех же грудах, в точном количестве, но, оставив ее весьма жирной, дивились, что она теперь сухая, кожа да кости. Приходят они к графу Неверскому, держащему меч в тех краях; он отправляется туда и по дороге узнает от одного пастуха, что евреи выжали бекон в давильне, пока из солонины вся влага не вышла, и запечатали в новых бочках, где никогда никакого вина не помещали [255] . Истина эта была раскрыта перед аббатом и братией обители; устыдился граф, и его люди были поражены.
254
Понтиньи — второй дочерний монастырь Сито, основанный в 1114 г., расположен близ Осера, один из важнейших монастырей ордена; здесь Томас Бекет провел большую часть своего изгнания (1164—1170).
255
…где никогда никакого вина не помещали. — Ср.: Лк. 23: 53.
Господин аббат молвит: «До нас, внутренних, это не имеет касательства; все это учинено без нашего ведома; внешние простецы погрешили по неведению и будут за это высечены». Вот подобающее извинение! Мне кажется, не по неведению это сделано, но по большому ведению зла, а простец, здесь проклинаемый, слишком склонен к злым делам. Однако таким извинением монастырские монахи ограждают себя от тех мошенничеств, что творятся снаружи, и возлагают вину на братьев, кои без них ничего творить не могут [257] . Пусть же аббаты остерегутся участи Илия [258] — они, которые не порицают, не исправляют своих сынов, но безмолвно соглашаются и, похоже, ободряют их своим согласием. Подобное во всех разбойничьих станах бывает: одни сидят дома, другие отправляются за добычей, но не лжет Давид, справедливо судя, что равные доли — исходящему на брань и остающемуся при пожитках [259] . И неужели можно затворникам вечно быть с затворенными очами? И если заслышат блеяние козленка, разве не следует им сказать с Товией: «Посмотри, не краденый ли» [260] ? Они уж точно не родились в монастыре: пускай припомнят, что видели снаружи.
256
Квинтилиан … сами рекут. — Ювенал. Сатиры. VI. 280—281, с изменениями.
257
…без них ничего творить не могут. — Ин. 15: 5.
258
Пусть же аббаты остерегутся участи Илия… — Речь о священнике Илии и его нечестивых сыновьях (1 Цар. 2—4).
259
…одни сидят дома, другие отправляются за добычей, но не лжет Давид, справедливо судя, что равные доли исходящему на брань и остающемуся при пожитках. — 1 Цар. 30: 24.
260
…разве не следует им сказать с Товией: «Посмотри, не краденый ли»? — Тов. 2: 13; ср.: Ogle 1940, 200—201.