Забег без финиша
Шрифт:
Виктория Алексеевна нагнула голову, несколько секунд молча рассматривала ювелирные изделия из золота и серебра с драгоценными камнями, а потом по театральному всплеснула руками:
– Октябрина, это же огромное богатство…
– Конечно.
– И это всё твоё?
– Да.
– Я глазам своим не верю.
– Напрасно.
– И ты… имея такое… вот так… жила все годы?
– Досталось мне это по наследству, поздно, когда уже муж умер. От тетки, которая жила во Львове.
– Лучше,
– Вначале думала на черный день.
– Тут не на черный день, а на черный год хватит.
– Последние годы и запросов то у меня не стало, да и боялась я…
– А теперь? – спросила Виктория Алексеевна.
– Теперь надо мне определяться.
– И как ты собираешься определяться с таким богатством?
– В Нижнем Новгороде у меня двоюродная сестра живет, ей после смерти я оставлю свою приватизированную квартиру, а в Екатеринбурге – племянница, вот ей я и хочу передать все эти вещи.
– Сколько лет-то племяннице?
– Взрослая уже. Лет тридцать.
– Она хоть знает, что у неё тетка есть?
– Знает. На праздники всегда открытки присылала.
– Ну, раз открытки присылала…
– Я так подумала, мне это от тетки досталось по воле случая, пусть теперь также к моей племяннице перейдет.
– Октябрина, тебе решать, что и кому.
– Не в могилу же мне это уносить…
– Опять ты о грустном.
– В нашем с тобой возрасте оставаться оптимистом довольно странно. Все равно вскрытия не избежать.
– Но и живьем себя хоронить не стоит.
– Вика, на днях я планирую оформить все.
– Оформляй.
– Посоветуюсь, как лучше составить завещание, а тебе это говорю, потому что квартира никуда не денется, а вот коробку я храню… Пойдем покажу тебе на всякий случай… Ты будешь знать, где она лежит… Ты о ней потом и расскажешь моей племяннице… Тебе я верю.
Глава 2
Тринадцатилетний Денис Круглов закончил урок музыки на фортепиано, от которого его просто поташнивало.
Музицировал Денис у себя дома, преподаватель приходила два раза в неделю, занятия длились бесконечно долгих полтора часа с двумя совсем крошечными перерывами по десять минут.
Училка попрощалась и удалилась. Она упорно задавала ему одни классические произведения, стараясь развить у ученика одновременно и технику игры, и вкус.
Денис не особенно увлекался даже современной молодежной музыкой, а классическую, мягко говоря, не понимал. Он, вообще, любил только компьютер, но папа и мама считали, что их ребенок должен иметь хоть какое-то музыкальное образование.
Денис прошел в свою комнату и включил машину. Компьютер загрузился, и из колонок прозвучало:
– Я готов,
Подросток приступил к игре, но теперь из коридора донесся голос его мамы:
– Денис, собирайся. Сейчас съездим навестим бабушку Вику.
– Может быть, я лучше дома останусь?
– Мама лучше знает, что будет лучше, – строго ответила женщина. – Поторопись, бабушка ждет нас к четырем часам.
Денис был вынужден выключить свой горячо любимый компьютер.
Часом позже Денис уже сидел на балконе и ел клубничное мороженое. Баба Вика всегда встречала своего внука чем-нибудь вкусненьким.
Сейчас подросток мечтал о том, как было бы здорово заиметь новую модель компьютера.
Мама и бабушка разговаривали в комнате, но дверь на балкон была открыта и Денис хорошо слышал, о чем шел разговор у взрослых.
– Октябрина совсем разболелась. Каждую неделю по два-три раза вызывает к себе скорую.
– Родственников у неё нет?
– В Нижнем Новгороде есть двоюродная сестра. Это я знала, а вот про племянницу из Екатеринбурга она мне впервые сказала.
– Мама, я пока совершенно не понимаю, что тебя так сильно взволновало? Конечно, она твоя подруга, ты за неё переживаешь…
– Все дело в том, что оказывается, у неё есть такое богатство.
– Богатство?
– Не поверишь…
– Сто долларов?
– Нет, кольца с дорогими камнями, ожерелья, браслеты… Целая коробка. И коробка не маленькая.
– И все это она держит у себя дома?
– Да.
– Вот бы никогда не подумала.
– Не представляешь, как я удивилась.
– Ну, хорошо мама, это эмоции. Неужели тебя так разволновало увиденное, даже если речь идет о миллионном состоянии?
– Дело не в этом.
– Пытаюсь понять в чем.
– Октябрина собирается писать завещание. Квартиру она оставляет двоюродной сестре из Новгорода, а драгоценности – племяннице из Екатеринбурга.
– Уж не хочешь ли ты, мама, тоже в наследницы записаться по старой дружбе с Октябриной Сергеевной?
– Ерунду не говори, – Виктория Алексеевна строго посмотрела на дочь. – А позвонила я тебе, потому что действительно сильно испугалась. Октябрина показала мне место, где хранит все это.
– Тайник?
– Какой там тайник. Завернула коробку в тряпку и положила её на верхнюю полку в стенном шкафу в коридоре.
– Не слишком надежное место.
– То-то и оно.
– И зачем она тебе все показала и рассказала?
– Боится, что умрет скоропостижно. Квартира никуда не денется, а где лежат драгоценности, кто-то должен знать. Я у неё оказалась единственной во всех отношениях ближайшей подругой.