Забег на длинную дистанцию. Полная сборка
Шрифт:
Да она бы и дала, не жалко, но плешивый под пристальным наблюдением жены, работающей тут же, в отеле писем и не посмеет. Потому и противно. Смотреть будет, полапать втихомолку постарается, а получить с него можно исключительно шиш. Вот, тоже, влипла. И уйти некуда, нигде не ждут, и оставаться противно.
Она сорвала трубку противно дребезжащего телефона и раздраженно рявкнула:
— Да! Я.
Замолчала, слушая, и удивленно переспросила:
— Кто-кто? Ой. Не узнала — богатым будешь. Конечно! В шесть буду.
Повесила трубку и задумалась. В комнату зашли коллеги, возбужденно что-то там обсуждая, но она
Навязываться смысла не имело. Да и раньше думать надо было. Тогда она мальца легко привязать к себе могла, но воспринимала всю эту историю, как шутку. Всерьез крутить любовь не собиралась. Не обидно никому и приятно, да еще и деньги платят. Она ж не всерьез сказала, а Андрюха в карман полез моментально.
Так что услышала новость, вздохнула и забыла. Через столько лет появиться с криком: Здрасти! — это просто нарваться на посылание во всем известный адрес. Даже если проделают вежливо, толку не будет. Ничего не поделаешь. Где Москва, а где родной город. Разошлись пути-дорожки.
В 1982 г на горизонте болтался будущий муж, и он смотрелся, во всех отношениях, гораздо интереснее. Квартира, машина, неплохое место и приличная зарплата. Свекровь проживала в другой квартире, что тоже немаловажно. Да и не прогадала, если честно. Он, кроме своей работы, ничем не интересовался, углубленно буравя что-то там по химической части, в своем НИИ. Полная свобода, при минимальных обязанностях.
Сидеть дома быстро стало скучно, но идти в школу Катя, с самого начала, не собиралась. Еще не хватает жизнь себе портить. Совершенно случайно нашла место в областной газете. Здесь было гораздо интереснее и люди, в основном, не глупые. Еще неплохо, что день ненормированный. Иногда в туалет сходить некогда, а иногда, времени хоть жопой кушай. Всегда есть возможность исчезнуть, вроде бы по делам общественным, но выполняя собственные желания.
И кто бы мог подумать, что Андрюха так прыгнет? Когда в первый раз услышала — не поверила. Он, безусловно, не дурак, но уж больно широко шагнул, за короткий срок. Тут без Фортуны, ласково поцеловавшей в лобик, не обошлось. В таких делах одного таланта и ума мало. Везение нужно и знакомства. И вот звонок…
Не спроста это… Ой не просто так это жу-жу. Что-то Андрюхе надо. Сентиментальностью он раньше не страдал, а чисто девицу снять, так не требовалось разыскивать служебный телефон. Есть способы проще. Через того же Олега. Чтобы к старому приятелю не наведался, раз уж в город прикатил, никогда не поверю. И значит что, девица-красавица? — спросила она себя. А то. Прилетел мой лотерейный билет. За него еще заплатить надо непременно, но выпасть может серьезный выигрыш. Выглядеть надо хорошо и по-деловому. Рот не раскрывать по-пустому, на шею не вешаться. Цена мне немалая и он это сходу должен усвоить. Иначе использует и выбросит. Так что показать себя необходимо в лучшем виде и соображать на ходу. А там, как Бог даст.
В ресторан она пришла в строгой белой блузке и черной юбке. Туфельки на
Дружески поцеловала в щеку, отметив запах дорого мужского одеколона, и уселась напротив. Костюм на нем был из очень не дешевых и сшитый на заказ. Уж в этом Катя прекрасно разбиралась. Ботинки итальянские, на руке дорогущие японские часы. Неизвестно, какие там миллионы, но деньги серьезные. В здешней глуши такие не водятся.
Андрей сильно изменился. Не постарел, какие там годы, тридцатника еще нет, но морщины под глазами и поведение уверенного в себе человека, привыкшего командовать. От него прямо таки несло энергией и мощью. Глаз зацепило обручальное кольцо. Вполне ожидаемо. Верить, что все годы мечтал и приехал объясниться в любви сверхглупо, но стало слегка обидно.
Они дружески болтали, вспоминая старые времена, он отпускал слегка двусмысленные комплименты. Катя вежливо улыбалась и с аппетитом поедала заказанные хозяином блюда. Официантка предупредительно появлялась по первому зову, и тащила блюда, не заставляя ждать.
Катя отметила, как он обращается с ножом и вилкой. В общаге таких талантов за ним не наблюдалось, да в те годы она и сама не подозревала, как пользоваться столовыми приборами. Когда есть ложка, вилка, единственная кастрюля и один приличный кухонный нож на четырех девчонок, о вопросах этикета задумываются только больные на голову. Пришлось самой постигать высокую науку, уже будучи замужем. Назло свекрови, смотревшей на деревенскую невестку свысока. Сука. Не из деревни она, из райцентра. А вот его, явно кто-то учил.
— И как работа? — небрежно спросил Андрей, отодвигая тарелку. — Ты ж была такая амбициозная и честолюбивая, а сидишь в мелких репортерах.
— Я и сейчас не прочь прославиться, — игриво подмигнула Катя. Про себя она подумала, что справки он наводил всерьез. Не просто телефончик спросил, а подробностями интересовался. — Зацепить подходящую тему, чтобы было что предъявить и двинуть в Москву. Там есть, где развернутся. Не наша посконно-домотканная сонная глушь.
— Так много есть таких шустрых, — лениво возразил он. — Все думают, что в столице медом намазано. А она людей с большими ожиданиями не любит. Прожует и выплюнет. Как говорится: 'Москва слезам не верит'.
— Не скажи… Если внимательно посмотреть, так девять из десяти известных людей выходцы из провинции. Везде. Артисты, ученые, политики. Она открыто улыбнулась. — Даже кооператоры. Мы, за свое место всех раздавим. Москвичам от рождения все на блюдечке, потому они и ленивы на подъем и дела, а нам дорогу пробивать приходится. Стараться, чтобы выделиться из окружающих. Не каждый решится бросить налаженную жизнь и ехать в неизвестность. Не у всех получается. Это как бы, — помолчала, подбирая слова, и продолжила, — бежит рота на пулемет. Он поливает атакующих свинцом, и добегают единицы. Тут мало одного таланта, еще и удача нужна. Везение. Иногда залечь в воронку, переждать и ползком, пока не обратили внимания на дистанцию броска. Немногие выживают в атаке на хорошо укрепленные позиции. Там все давно занято и чужаков отстреливают с большим удовольствием. Не хотят благами делиться. А все равно, сидеть на попе, ничего не получишь. Надо рисковать.