Забери меня на Пасху, сынок…
Шрифт:
Видимо, любит и помнит…
Дверь опечатана, сломан звонок,
Явно домами ошиблась!
С лентами чёрными чей-то венок,
Ей это точно приснилось!
Дверь у соседей открылась слегка,
Мальчик стоял на пороге.
Лишь до замка доставала рука,
Взгляд его полон тревоги.
Он объяснил ей, что умер сосед,
Кладбище
Дедушка сделал на крестик портрет,
Был с этим дядей знаком он.
Сын словно взгляд от неё отводил,
С яркого в рамочке фото.
Будто прощенья оттуда просил,
Не за себя, за кого-то…
Сбился на шее промокший платок,
Сердце стучало, как камень.
– Вместе мы будем с тобою, сынок,
Грех отпусти своей маме…
Любовь и уважение к родителям, без всякого сомнения, есть чувство святое.Помните, что дети ваши будут обходиться с вами так же, как вы обходитесь со своими родителями.
Белинский Виссарион Григорьевич.
По вере каждому дано
Два мужика жили рядом в деревне,
Прожили долгую жизнь.
В храм первый бегал с утра и к вечерней,
В холод, жару и дожди.
Божии все соблюдал он законы,
Щёку подставит всегда.
Сутками бил он иконам поклоны,
Зелье не пил никогда.
Бранного слова во век не дождёшься,
Праздники знал наизусть.
Ежели плюнут, он просто утрётся,
Усугубив свою грусть.
Ну, а другой, только солнышко встанет,
В поле, в грязи и пыли.
Вечером дома стаканчик достанет,
Выпьет за щедрость земли.
В праздники грешник весь день в огороде,
Рубит, копает, метёт.
Молится Богу он лишь о погоде,
Бранные песни поёт.
Время пришло, оба умерли разом,
Встретились на небесах.
Первый направлен на кухню «указом»,
«Грешник» – уж в райских садах.
«Праведник» как-то увидел соседа,
Рядом обедал Господь.
Шла между ними простая беседа,
Злость он не смог превозмочь…
К Господу он обратился с поклоном:
– Где справедливость, скажи?
Я на земле исполнял все законы,
Здесь
Место по праву мне рядом с тобою,
«Грешнику» драить сортир.
Жизнь я молился, мечтал о покое,
Только лишь этим и жил…
Бог посмотрел на просящего сверху,
Тихо, без злобы сказал:
«Хватит тут строить невинную жертву,
Что ты просил, тебе дал!
Целыми днями читал ты молитвы,
Там же рабом себя звал.
Слёзы твои не напрасно пролиты,
Рабство ты сам возжелал.
Он же молился и истинно верил,
Что он пусть грешный, но сын.
Вот я, как сыну, открыл ему двери,
Рядом за стол усадил.
Каждый решает, кто он в этой жизни,
Нету подвоха и лжи.
Все так проходят с рожденья до тризны,
Коли не прав, то скажи?!»
Дверь без ручки
Писал художник полотно
Который день самозабвенно.
Ни ел, ни пил уже давно,
На холст смотрел лишь вдохновенно.
Закончив труд, он сел в углу,
Сложив на стол все кисти, краски.
Без сил уснул он на полу
С улыбкой, что успел до Пасхи…
В лавчонке сам купил багет,
Установил туда картину,
И золотистый нежный свет
Обнял вдруг всю его квартиру…
Он пригласил друзей своих
На презентацию работы.
Тех, кто устал от дел мирских,
Кто любит сплетни, анекдоты.
Собрались гости в мастерской,
Закуска, выпивка, веселье.
Никто не маялся тоской,
Друг другу наливая «зелье».
И вот с картины сняли ткань,
Народ умолк от удивленья.
Таланту все воздали дань
И не скрывали восхищенья.
Иисус стучал кому-то в дверь,
Словно живой, был на картине.
Но дверь была та без петель,
Без ручки, в светлой паутине.
В двери той не было замка,
Казалось, наглухо забита.
Лишь головы наклон Христа
Нас убеждал – она открыта....