Забери меня с собой
Шрифт:
– Поехали, Люк! – Том будто очнулся ото сна и поспешил поторопить старого друга. – У Аны начались схватки. Едем сразу в больницу, – рассказал он, запрыгивая на переднее сидение. – Вещи я отправлю на такси.
– Ничего себе! – воскликнул Люк, усаживаясь рядом с другом и обхватывая пальцами руль. – Тебя можно поздравить!
– Как только моя дочь появится на свет, уверяю тебя, мы это отпразднуем! – заверил Томас, похлопывая руками по коленям. – А сейчас, поехали. Скорее!
Люк улыбнулся, осторожно нажимая ботинком на педаль газа. Автомобиль двинулся с места, медленно набирая скорость
***
– Лежи, не поднимайся, – попросил доктор Роули: невысокий мужчина в возрасте. Он склонился над Анастейшей и прощупал живот. – Все в порядке. Дыши глубже.
Ана закивала и зажмурилась. Запрокидывая голову на подушку, она стиснула зубы и со всей силы сжала пальцами прохладный поручень родового кресла, едва подавляя крик, застрявший где-то в горле. Низ живота и тазобедренные кости нестерпимо ломило, и боль, как и в прошлый раз, во много раз превосходила обычное недомогание во время менструации. Лицо девушки покрылось испариной, волосы увлажнились, а тело подрагивало в ожидании. И вот, наконец, схватка отпустила буквально на несколько секунд, но даже этого оказалось достаточно для того, чтобы перевести дух, а затем снова столкнуться с очередной волной непередаваемой боли, овладевавшей телом.
– Дыши глубже и тужься на схватке, – напомнил доктор Роули. Он вытащил окровавленное полотенце из-под женских бёдер, и положил на его место чистую ткань. – У тебя все хорошо получается, Ана!
– Да… – прошептала она, стараясь следовать указаниям доктора.
Девушка тяжело задышала и сделала ещё одно усилие над собой, из последних сил помогая дочери появиться на свет.
Постепенно боль стихала, а на её место приходили потуги. Анастейша сделала один глубокий вздох и почувствовала сильное жжение внизу живота.
– Умница! – похвалил доктор Роули, склоняясь над роженицей. – Отдохни немного!
Ана закивала и бросила усталый взгляд на белую дверь неподалёку от шкафчиков с инструментами. Томас уже приехал, она не сомневалась в этом. Должно быть, он волнуется, мечется по коридору. О, боже, как же хорошо, что они нашли в себе силы помириться и положили начало новой жизни, которая вот-вот появится на свет. Девушка припомнила, как во время своих первых родов постоянно думала обо всём на свете, это помогало отвлекаться от боли, но в этот раз все было по-другому. Роды проходили стремительно, и уже через два с половиной часа с момента начала схваток, Анастейша готовилась стать матерью во второй раз, стойко выполняя все указания врача.
– Сейчас, Ана! – громко заговорил Роули, слегка надавливая на живот. – Тужься!
Девушка прикрыла глаза и совершила ещё одну попытку. Напрягаясь всем телом, она попыталась помочь ребёнку, подталкивая его вперёд, но на этот раз ей не удалось сдержаться, и громкий крик будто вылетел из горла и разнёсся по родовой комнате, выскальзывая в коридор.
– Уф… – протянул Томас, замирая на месте и поворачиваясь лицом к той самой двери, за которой мучилась его любимая женщина. – Когда же это закончится? – спросил он в сердцах, обращаясь к Джулии. – Почему она так громко кричит?
Девушка подняла глаза на друга и улыбнулась своей обычной, мягкой улыбкой.
– Твоя
– Лучше бы я был там вместе с ней! – воскликнул мужчина. Он снова сорвался с места и заходил туда-сюда по коридору. – Почему она отказалась от партнёрских родов?
– Я думаю, что Ана не хотела, чтобы ты видел её мучения, – предположила Джулия, пожимая плечами. – Возможно, она беспокоилась о твоём состоянии. Далеко не каждый мужчина способен вынести такое зрелище. Поверь мне, тебе лучше всего быть здесь, в коридоре, чем за этой дверью.
– Не думаю, что ты права, – возразил Томас. – Я бы вынес все на свете рядом с Анастейшей, прошёл все круги ада. Мне кажется, что она нуждается во мне.
Очередной крик донёсся из родовой комнаты, и все внутренности Тома будто собрались в один большой комок. Он не мог и представить себе через какие муки проходит его любимая женщина ради их дочери, но искренне надеялся на то, что в ближайшем будущем его забота и ласка быстро избавят жену от страшных воспоминаний.
– Ещё немного! – сообщил доктор Роули, подбадривая Анастейшу. – Давай, в последний раз!
Ана приподнялась на локтях и изо всех сил сделала над собой ещё одно усилие. Стиснув зубы, она снова напряглась всем тело, а потом откинулась на подушку в слезах, хлынувших из глаз. Громкий детский плач разнёсся по родовой комнате. Девушка свела ноги вместе и прижала подрагивающие пальцы к щекам.
– О, боже… – заговорила она, смахивая слезы. – Покажите мне её, прошу вас!
– Дайте мне минуту, миссис Хиддлстон, – попросил доктор, прочищая ватным тампоном носик новорождённой девочки. Малышка кричала, махала ручками и ножками в разные стороны, в поисках матери. – Вот так…
Роули обтёр крохотное тельце специально приготовленным полотенцем, а затем, завернув ребёнка в разноцветное одеяльце, осторожно подошёл к Анастейше.
– О-о… – протянула девушка, прижимая к себе дочь. – Моя принцесса, здравствуй.
На руках у матери девочка немного успокоилась, но все ещё продолжала возиться в одеяле. Ана сразу поняла, в чём дело, и поспешила приложить малышку к груди.
– Тише, Вероника, – прошептала счастливая мать, наблюдая за тем, как дочь затихает в её руках. – Теперь ты здесь, со мной.
– Мне пригласить ваших родственников? – спросил доктор Роули, замирая неподалёку от умывальника.
– Да, конечно! – ответила Ана, с неохотой отрывая глаза от крохотного чуда, которое сжимала в своих объятиях. – Мы хотим познакомиться, правда, дорогая?
Доктор улыбнулся и отварил дверь. Выглядывая в коридор, он обратился к Томасу, приглашая всех родных и близких пройти в родовую комнату. Расслышав слова Роули, Хиддлстон встрепенулся и, на ходу застегая пуговицы на белоснежном халате, бегом переступил через порог. Тем временем как Джулия и Сара спокойно прошли следом, мужчина замер у родового кресла и, со смешанными чувствами посмотрел на Анастейшу. Она лежала совсем близко, такая счастливая и уставшая, и прижимала к груди маленького человечка, которого и рассмотреть было невозможно за разноцветным одеяльцем.