Забери мои страхи
Шрифт:
– В его жизни были нелегкие времена. Алекс сбегал из дома и не ночевал там, – она переводит дыхание.
Смотрю на нее, не веря своим ушам. Ничего о таком я даже предположить не могла.
– Я ничего не знала об этом, – отвечаю я, посмотрев на нее с любопытством.
– Он не говорит об этом, потому что ему тяжело и не хочет расстраивать тебя. Алекс слишком хорошо знает, что может произойти с тобой.
И я понимала, о чем говорит Эмили. Потому, что его откровения я могу принять на свой счет. Поэтому Алекс не говорит мне о своем прошлом.
– Каждый раз, когда он пытается сблизиться
Я глубоко вздохнула, качая головой.
– Это происходит не только по отношению к нему, – признаюсь я. – Мне тяжело открыться вообще кому – то.
Эмили пристально посмотрела на меня.
– Мы с ним встречаемся уже четыре года, и за это время он лишь частями открывался для меня. Это было невероятно тяжело, и мы даже сильно ссорились из – за этого. Я думаю, что когда – нибудь он расскажет тебе обо всем. Просто должно прийти немного времени.
– Я понимаю.
– Ты делаешь то, что считаешь нужным, но когда – нибудь, он сдастся, как когда – то сделал это по отношению ко мне.
– Ты значишь для него намного больше, – говорю я ей. – Между вами не должно быть секретов.
Эмили потянулась и дотронулась до моей руки.
– Я поняла, что ты тоже очень важный человек в его жизни. Теперь, когда ты рядом с ним, он пытается уберечь тебя от всего плохого в этом мире. Алекс не смог это сделать раньше, поэтому так трепетно относится к тебе сейчас. Не вини его за это.
– И, что мне делать?
– Для начала просто позвони ему. Он очень скучает, – с улыбкой на лице, просит Эмили.
Глава 47
На самом деле я не готова была признавать, что у меня наступил творческий кризис. Я говорила об этом вслух, но внутри я отказывалась в это верить. Это было очень странное чувство. Как только я ощущала вдохновение, которое проникало в каждую клеточку моего тела, это чувство тут же исчезало, не успевая взять кисть в руки. Это происходило и последние два дня, это было ужасно. Я ничего не могла с этим сделать, а у меня оставалось ни так много времени до встречи с мистером Хаберни.
Внутри я понимала, что побуждает меня рисовать. Я всегда изображала людей, которые причиняли мне боль. Именно чувство боли и страдания давали мне толчок в спину. Эти дни я пыталась, что – то поменять в своей голове. Я заставляла себя поверить в то, что это ни так и я способна на большее. Мне не хотелось больше вдохновляться от боли и страдания, потому что именно это побуждало создавать нечто невероятное на холсте. Будто я выплескивала так всю свою злость.
Я устало вздохнула, уставившись на белое полотно. Кажется, я уже сто лет не рисовала полноценные картины. Мне казалось, что я уже забыла, как это делать. Все же сосредоточившись на работе, я решила отогнать все лишние мысли. Я приступила к холсту сразу же, как надела наушники в уши. Не стоит отрицать, что встреча с таким потрясающим художником зажгло во мне что – то, чего я давно уже не испытывала. Я должна была сосредоточиться на этом чувстве. Когда кисть коснулась холста, я осознала, как мне этого не хватало. Я не успела начать картину, но уже не могла дождаться, когда ее закончу, чтобы показать эту работу
Когда отец увез меня из Бостона в том, что со мной произошло, я винила всех вокруг себя, даже Алекса. В частности, потому что его мне больше всего не хватало. Я злилась, сильно злилась. Когда я начала снова рисовать, то первым портретом был образ моего друга. Я была в ярости из – за того, что сейчас он не со мной. Всю обиду я выплеснула в портрет, который до сих пор храню.
Не знаю, сколько прошло времени, когда я начала замечать, что у меня получился какой – то образ. Смутно было что – то разглядеть на холсте, но я была рада, что у меня хоть что – то вышло.
Я вытащила наушники из ушей, выключая музыку на телефоне, и снова посмотрела на холст.
– У тебя отлично выходит, – подбадривающе произносит голос за моей спиной. Это заставило меня вздрогнуть. Я повернулась. В дверях, конечно же, стояла Джессика. Она очень любит появляться здесь неожиданно.
– Ты меня до чертиков напугала! – говорю я ей, когда она подходит ближе и рассматривает мою работу. – Что ты тут делаешь?
Я посмотрела на телефон и убедилась, что уже очень поздно. Время два часа ночи, а завтра мне рано вставать на работу. Эти четыре дня самые тяжелые в моей жизни.
– Прости, но я решила переночевать у тебя. Ты не против?
– Конечно, нет.
Я была рада ее видеть.
– У вас с Брендоном все хорошо? – спросила я на всякий случай.
Джессика теперь уставилась на меня.
– Твоя подруга приехала к тебе, чтобы убедиться, что ты еще не сошла с ума. Ты собираешься ложиться?
Убедившись, что у нее все впорядке, я начинаю собирать кисти и убирать краски на место.
– Да, конечно собиралась, – вру я.
Джессика в изумлении осматривается по сторонам. За эти дни, у меня в комнате настоящий беспорядок. Я сумела превратить это место в свою мастерскую совсем за короткий срок. Кровать я отодвинула к дальней стене, оставляя больше места творчеству. На полу я застелила ненужную простыню, чтобы не запачкать паркет красками.
– Кажется, как и любому другому художнику, тебе понадобилось больше места. Можно поинтересоваться, где ты спишь?
– Я позаимствовала твой диван в гостиной. Ты ведь не против?
Она засмеялась.
– Я приехала к тебе, а моя койка занята?
– Можем поспать сегодня вместе, – отвечаю я, накрывая картину, легкой тканью.
Она ходила по комнате, осматривая все мои работы, которые теперь были выставлены вдоль пустой стены.
– Мне нравится, эта. То есть они у тебя все красивые, но в этой картине есть что – то особенное.
Я обернулась, чтобы посмотреть, на что она смотрит. Джессика стояла ко мне спиной, рассматривая картину маленького мальчика. Не удивительно, что она ей понравилась.
– Это ее я хотела продать, – говорю я и решаю подойти к ней. – Это мой друг.
– Алекс? – спросила она удивленным тоном.
– Ага.
– Не может быть, – она посмотрела на меня. – Ты хотела продать картину, на которой изображен твой друг?
– Как я говорила, мне нужны были деньги. Хорошо, что я наткнулась на объявление в газете. Я передумала продавать эту картину и познакомилась с тобой.