Забери мою боль

Клевер Фора

— Сейчас не лучшее время. Я постараюсь освободиться как можно раньше, но, скорее всего, снова придется проторчать всю ночь в лаборатории. Обещаю, завтра все тебе расскажу.

— Ладно. Возможно, ты и прав. Я так устала, — уткнувшись лбом в плечо мужчины, обронила Зара.

Рома крепко обнял ее и нежно поцеловал в макушку. Без него она бы не справилась. Лиса прижалась к мужчине и вдохнула запах его туалетной воды, от которой кружилась голова.

— Давай сюда свои наброски, и я поеду, — чмокнув девушку в лоб, распорядился Рома.

Она тут же побежала в комнату и схватила со стола уже подготовленную

папку. Конечно, было немного страшно показывать кому-то свои работы. Особенно тому, чье мнение слишком важно. Но Зара отбросила эти мысли и заставила себя отдать папку мужчине. Тот пообещал, что обязательно посмотрит сегодня ночью, а затем нежно поцеловал лису и, сказав, что будет очень скучать, ушел. Зара осталась наедине со своей матерью.

Она набрала в небольшой таз чистой воды, подготовила бинты и щипцы, чтобы вытащить из рук матери осколки от бутылки. Пока та без сознания, будет легче все это проделать. Зара притащила стул в гостиную и поставила его рядом с диваном, на котором лежала Анна. Какое-то время лиса рассматривала ее, пытаясь понять, что чувствует на самом деле к этой женщине. Хотела бы она уверенно сказать, что ничего, но это было не так. Не смотря на все плохое, в их отношениях присутствовали и светлые моменты. Особенно в детстве. Жили они достаточно бедно, но на праздники Зара всегда получала от мамы подарки. В основном это были красивые платья или украшения. Девочка так радовалась им. Сейчас, конечно, лиса понимала, что даже подарки матери были говорящими, но ведь она старалась для нее. По-своему, где-то жестоко, но хотела для дочери лучшей доли.

В задумчивости девушка аккуратно вытаскивала осколки из рук Анны, а затем обмывала их, обрабатывала перекисью и перебинтовывала, чтобы в ранки не попала грязь. За это время Зара приняла решение оставить маму в своей квартире и попытаться наладить с ней отношения. Дать ей последний шанс и, возможно, все изменится. Лиса так хотела верить в это. Позволила себе обрести надежду.

— Где я? — просипела Анна, резко открыв глаза и схватившись за голову.

— Ты дома, — тихо произнесла лиса, отставляя тазик с окровавленной водой в сторону.

— Что? Зара? Как я…

— Ты ничего не помнишь?

— Боже, — Анна закрыла лицо руками, делая вид, что ей жутко стыдно. Зара лишь усмехнулась на этот выпад. Уж что-что, а притворяться в нужный момент ее мать умела.

— Может, хватит? Мам, прекрати играть со мной. Сходи в душ, приведи себя в порядок и поговорим спокойно.

— А дочка выросла, — протянула ехидно Анна и зашлась каркающим противным смехом. — Неприятно тебе, да? Даже смотреть на меня противно. И перед Ромочкой, наверное, стыдно. Да, доча?

Зара тяжело вздохнула, взглянула на мать недовольно, а затем рывком встала со стула, стащила мать с дивана и, схватив за шею, поволокла в ванную. Она сама не знала, откуда взялись силы, но у Анны против нее не было и единого шанса. Та не до конца протрезвела и еле волочила ноги. Зато кричала так, что уши закладывало. Даже угрожать пыталась, но Зара была непреклонна. Как только дотащила упирающуюся женщину до ванной, пихнула ее в душевую кабину прямо в одежде и включила холодную воду. Анна заверещала жутким ультразвуком, от которого уши чуть ли не в трубочку сворачивались.

— Сама справишься или тебя помыть? — рявкнула Зара, разозлившись

на мать.

— Сама, — буркнула Анна, обхватив себя за плечи и стуча зубами от холода.

— Сейчас тебе одежду чистую принесу и полотенце. Приступай, — бросила лиса, не собираясь вступать в бессмысленный спор. Она устала после работы и совершенно не хотела выяснять отношения. Но, видимо, придется.

Пока Анна приводила себя в порядок, Зара решила приготовить быстрый ужин. Она бросила на сковородку два стейка и нарезала овощной салат. Несколько минут раздумывала над тем, открыть ли бутылку вина, но поняла, что ее матери уже хватит. Ей же срочно требовалось успокоить расшалившиеся нервы, поэтому плеснула себе в бокал кроваво-красную жидкость и выпила одним махом, затем все это повторила, засунула пробку назад в горлышко и спрятала бутылку на верхнюю полку. От греха подальше.

— Вкусно пахнет, — Анна не заставила себя ждать.

Она зашла на кухню в свежем шелковом халате, что дала ей Зара. Выглядела гораздо лучше и трезвее. Бинты с рук сняла, но повторно их обработать отказалась, зато ужин, приготовленный дочерью, уплетала с таким остервенением, будто ее неделю не кормили.

— Когда ты ела в последний раз? — спросила лиса, ужасаясь волчьему аппетиту Анны, которая раньше никогда не позволила бы себе такого.

Женщина резко замерла, вилка со звоном упала на стол. Анна медленно выпрямилась, вытерла губы салфеткой и прикрыла глаза. По ее щеке скатилась одинокая слеза. Такая же одинокая как ее хозяйка.

— Мама…

— Вот во что я превратилась. Пьяница, неудачница, которая никому не нужна. И лишь умница дочка, любви которой я недостойна, сжалилась надо мной.

— Что с тобой произошло? Тебе есть, где жить?

— Думаю, ты уже обо всем догадалась. Мой мужчина бросил меня, ушел к молоденькой красотке. Осталась только ты. Я думала, что ты, как всегда, примешь меня с распростертыми объятиями и ошиблась. Моя девочка выросла и стала совсем самостоятельной, сразу раскусила меня, — с горечью в голосе протянула Анна. — А еще возненавидела. И я не могу тебя винить в этом. Все правильно. Так и должно быть. Такой твари как я нельзя иметь детей.

— Мы ведь можем все исправить, — дрожащим от подступающих слез голосом ответила Зара. — Если ты хотя бы попытаешься…если…

— Милая, в моем возрасте люди уже не меняются. Я по-прежнему считаю, что тебе нужно выйти замуж за обеспеченного сильного мужчину, который сможет дать тебе ту жизнь, которую ты заслуживаешь. Ту жизнь, которую не заслужила я. С самого детства ты видела, как я привожу в дом мужчин. Ты уже достаточно взрослая, чтобы сложить два плюс два и понять, как мне удавалось выживать и поднимать тебя на ноги. Разве такое чудовище как я можно любить?

— Ты делала то, что могла. Я…

— Не говори, что не осуждаешь. Осуждаешь еще как. Удивительно, как при такой матери ты выросла достойным человеком, — сморгнув очередную слезу, тихо сказала Анна, а Зара впервые в жизни понимала, что именно сейчас ее мама настоящая. Такая, какая есть. Не играет и никем не притворяется. И даже, кажется, что сожалеет о своем поведении.

— Мам, ты можешь остаться здесь. Мы можем…

— Ты продолжаешь меня удивлять. Но… Ты же понимаешь, что я привыкла к своему образу жизни? Я больше ничего не умею…