Забери мою девственность

Хаустова Зинаида

Транслирую Тае глаза в глаза всю степень своего недовольства ее глупой выходкой. Прожигаю насквозь.

Моя чемпионка первой отводит взгляд. Надеюсь, что осознала свою вину и больше не выкинет ничего подобного.

Искренне жалею, что за сегодняшний вечер придется отдуваться Сазоновой, а не самой маленькой стерве.

***

После того инцидента Тая посещает каждый мой спектакль. Мальчика таскает с собой. Цветы упрямо не покупает. Но и вольностей больше себе не позволяет. Купаюсь в ее внимании и постепенно прощаю детскую выходку. Наш

холодный мир длится пару недель.

Очередной Розенкранц. И девушка наконец-то идет ко мне с цветами. Выстраивает мизансцену как опытный режиссер. На ней длинное кремовое вечернее платье, в руках аккуратный букет из кустовых роз. Высокая прическа и нежные розовые губы. Чинно вышагивает по проходу плавной походкой. Чувствую себя женихом, ожидающим у алтаря. Наверное, у них также щекочет в груди.

Подходит и улыбается. Мои губы непроизвольно тоже растягиваются. Передает мне цветы. Пальчиками опирается на мою грудь и целует в щеку. Жадно вдыхаю запах, преследующий меня по ночам. Ловлю за талию и тоже мажу губами по скуле. Подавляю жгучее желание вгрызться глубоко в рот.

— Хорошая постановка, Тая, — говорю ей на ухо, — очень красиво.

— Спасибо, — губами артикулирует девушка и заливается краской.

Чувствую, как Тая дрожит в моих объятиях, и аллюзия с невестой усиливается. Несусь с крутой американской горки. Этот эмоциональный взрыв круче, чем простая физическая разрядка. Оргазм, зарождающийся в самом центре воспаленного мозга и сотрясающий каждый потаенный уголок черствой души.

Как наркоман каждый день жду нашего вечернего чмока. Испытываю ломку от Розенкранца до Розенкранца. Страдаю без маленьких пальчиков на моей груди, запускающих волны микротоков по всему телу.

Михайлов активно меня нахваливает. Говорит, что игра стала глубже и эмоциональней.

Котов на это тихо посмеивается. Наверняка считает, что я почти сдался.

А я в кои-то веки просто живу одним моментом, не строя никаких планов и не ставя целей. Просто существую от спектакля к спектаклю. Дышу полной грудью только в те три часа, когда ее глаза следят за каждым моим движением.

Внезапно Тая пропадает с радаров, и меня сбрасывает с личного Эвереста в бездны царства Аида. Без суда и следствия отправляюсь на самое дно в Тартар.

Она пропускает один спектакль, и я чувствую жуткий дискомфорт.

После второго прогула придумываю для нее изощренные наказания.

После пятого, как сталкер, ошиваюсь под ее окнами. Это личное дно.

И волнуюсь, и беснуюсь одновременно. Обещаю себе взять волю в кулак и вытравить из себя эту больную зависимость.

Встречаю ее подружку на улице. Утверждает, что с Таей все отлично и смотрит с издевкой.

На десятый день тотального одиночества иду с Котом в «Андеграунд». Напиваюсь до отключенного мозга. Снимаю похожую девицу и прижимаю ее к той самой стене, у которой мог бы трахнуть маленькую стерву. Искренне не понимаю в этот момент, почему этого не сделал. Жестко вколачиваюсь в похожую.

Надо заканчивать с этой порочной практикой, когда за грехи девчонки страдают другие. Торжественно клянусь себе, что за эту выходку и мою медленную агонию Тая расплатится лично. Пусть только

появится.

Глава 14. Чемпионат

Тая

Просыпаюсь в гостиничном номере и какое-то время лежу с закрытыми глазами. Сегодня последний тур юниорского чемпионата мира и трудный день. Нужно сдать номер утром и с вещами ехать на турнир. Сразу после награждения мчим в аэропорт. Потом пересадка в Москве. К ночи я буду дома.

Протягиваю руку к телефону и загружаю любимое фото. Макар щелкнул нас с Лариным, когда я вручала цветы. Я вся намарафечена, Андрей голый по пояс и потный. Безумно сексуальный. Провожу пальцем по его лицу и чувствую тепло, расползающееся по телу.

Нехотя встаю с постели и бреду в душ.

Играю с американкой. Мне не очень важен результат. Призовые места не светят. Нужно было готовиться к турниру, а я невовремя растворилась в Ларине.

Играю совершенно расслабленно. Разыгрываю дебют и отхожу в кафетерий. Беру кофе и шоколадное пирожное. Не спеша медитирую. Балую вкусовые рецепторы. Заряжаюсь эндорфинами.

— Привет, Тай, — приветствует меня Носова из Минска, — ты с кем играешь?

— С Грин сегодня, — отпиваю кофе, — ей нужно выиграть кровь из носа. Если меня победит, то третье место цепляет.

— Понятно, хмыкает Носова, — ну, ты ей не проигрывай. Пусть обломается.

— Постараюсь, — легко соглашаюсь я.

— Так-то, они только думают, что хозяева жизни. А на самом деле, демократическая партия США контролируется британскими элитами через многочисленные НКО.

Слушаю геополитические догадки Носовой и ухмыляюсь про себя. Шахматистам свойственно создавать пространные теории на различные темы, идущие вразрез с общепринятой точкой зрения. Просто мои загоны относятся к сфере личных отношений, а Носову интересует геополитика. Помнится, американский чемпион мира по шахматам Фишер тоже увлекался последней. Верил во всемирный еврейский заговор, хотя сам был из еврейской семьи.

Доедаю сладкое под увлекательные рассказы Носовой и возвращаюсь за доску.

В миттельшпиле получаю лишнюю пешку и технично двигаюсь к реализации своего преимущества. Победа у меня в кармане. Откидываюсь на спинку кресла и лениво наблюдаю за соперницей.

Она напряжена, словно сжатая пружина. По лицу идут красные пятна. Губы подрагивают.

Нервно делает ход, встает из-за доски и отходит к своему тренеру.

Неспешно оцениваю позицию и отвечаю. Переключаю часы. Рассеянно посматриваю по сторонам.

Американка возвращается. Наклоняется ко мне и негромко предлагает договориться. Просит назвать сумму, за которую я готова проиграть.

Ошарашенно смотрю на девицу. Я играю сколько себя помню, и первый раз мне предлагают деньги за партию.

Мне не сильно принципиально, какое место у меня будет: пятое или десятое. Но все это так неприятно и мерзко. Уверенно отказываюсь от сделки. Быстро и зло расправляюсь с мошенницей за шахматной доской.

Самолет идет на посадку в родном городе. Сердце поет радостную песню. Еще ни один турнир не казался мне таким долгим.