Забери мою девственность
Шрифт:
Прихожу в сознание придавленная тяжелым расслабленным телом. Ларин чувствует мои недовольные трепыхания и переносит вес на локти.
— Горячая девочка. Самая желанная и сладкая, — целует в затылок, шею, ключицу. Выпрямляется, подхватывает меня на руки и несет на кровать.
Глава 26. Фан-клуб
Тая
Рассматриваю сообщество в социальной сети под названием «Фан-клуб Андрея Ларина». Не могу
Ларин реально гений. Первая постановка и такой успех. Толпы фанаток мечтают о принце.
После того вечера на спектакли я больше не хожу. Во-первых, не нравится мне, когда эмоции выходят из-под контроля разума. Во-вторых, не нравится, что разум даже не пытается оседлать эмоции. Даже не думала, что меня может так срывать от ревности. Вспоминаю и неприятно передергивает.
Бесит совершенная алогичность своего поведения. Как можно считать своим мужчину, с которым у тебя временные отношения. Ясно же, что в другом городе у него появится много других женщин.
При этой мысли становится так больно, что спешу свернуть опасное направление мысли.
Внезапно очень хорошо понимаю папу. Дело не в том, что Баталова была постоянно в образе. Женщина, которая постоянно играет, изменчива и ускользает. Постоянное ощущение новизны. Мужчину это должно привлекать, а не отталкивать.
На самом деле, папу сломали именно толпы поклонников с цветами. Наша грузинская кровь при этом зрелище закипает. Неприятно осознавать, что ты идешь на поводу у своих страстей, как безвольная марионетка. Поэтому папа и свернул эти отношения. Это был акт сработавшего инстинкта самосохранения.
Похоже, что у меня этот инстинкт отсутствует напрочь. Я бы сделала все, чтобы Ларин всегда был рядом. Продумываю план, как бы можно было перебраться за ним в Москву.
— Кирилл освободился, — выдергивает меня из моих мыслей администратор.
Убираю планшет, прохожу в зал и сажусь в кресло. Мой парикмахер принадлежит к сообществу ЛГБТ и ведет себя несколько манерно.
— Привет, дорогая! — приветствует меня мой мастер, — как всегда, убираем кончики и делаем масочку?
— Да, Кирилл, спасибо! — соглашаюсь я и рассматриваю себя в зеркало. Не понимаю, как я вообще могу ревновать. Ревность — удел неуверенных в себе людей, ко мне это вообще не должно иметь никакого отношения.
Мастер снимает резинку с моих волос. Тщательно их расчесывает и предлагает пройти на мойку. Откидываю голову, закрываю глаза и расслабляюсь, пока Кирилл не выдает:
— Какая ты молодец, Таечка, такого самца отхватила, — резко распахиваю глаза, но мастера увидеть все-равно не могу. — Такое тело. Мы тут всем салоном исходим слюной.
Только этого мне еще не хватало. Мало театральных фанаток, теперь Ларин еще кумир лиц нетрадиционной ориентации. В этот момент
— Думаю, это Андрей молодец, что отхватил меня, — самоуверенно парирую я.
— Без вопросов, дорогая, — легко соглашается Кирилл, — вы очень красивая пара, но тебе нужно держать ушки на макушке. Знаешь сколько желающих на твоего жеребца?
Закрываю глаза и больше не поддерживаю разговор. Никто не хочет мне помочь в сохранении душевного равновесия.
Пересев в кресло, лезу в сумку и достаю телефон:
— Мам, привет! Я сегодня не приду ночевать, останусь у Андрея. Попозже еще тебе наберу, — жму на отбой.
Мама, конечно, в шоке. Зато Кирилл разнесет по городу новость, что у нас все серьезно. Пусть все желающие закатают губу. Он мой.
Глава 26.1. Тщеславие
Андрей
— Ты точно должен ехать?
— У каждого человека своя миссия. Я свою знаю. Поэтому да, должен.
Сжимается в комок. Физически ощущаю ее напряжение.
Закрываю глаза. Это было бы проще всего. Все бросить и жить по инерции. Чувствовать ее тепло рядом каждую ночь.
Тая перетягивает на себя весь фокус моего внимания. Мне ничего не хочется рядом с ней. Только жить одним моментом. Становлюсь безвольным животным. Она же первая начнет меня презирать, если я забью на свои цели и буду жить только для нее.
— Тай! — поднимаю лицо за подбородок, стираю пальцем слезу, — сыграй со мной в шахматы, — перевожу тему.
— Нет, — хлюпает носом.
— Почему?
— Я не играю с любителями, — заявляет высокомерно.
Не могу сдержать улыбку. Целую в сладкие губы.
— Тай!
— Ммм?
— О чем ты думаешь, когда часами сидишь за доской?
— Считаю варианты.
— Ты опасная женщина. Все в жизни просчитываешь, да? — смотрю с интересом.
— Нет. То, что неинтересно, просчитывать не хочется. В остальных случаях всегда задействованы эмоции, которые мешают правильно все рассчитать, — морщит лоб. Не нравятся ей эти эмоции.
— За доской эмоции не мешают?
— С нормальными людьми нет. Есть те, кто специально выводит тебя из себя, чтобы мешать думать.
— И что же эти нечистоплотные шахматисты творят? — улыбаясь спрашиваю.
— Разное. Особо талантливые манипуляторы взбираются на вершину шахматного Олимпа. Например, есть такой шахматист Виктор Корчной. Он брыкался ногами под столом. Корчил рожи и громко фыркал.
— Неужели такое помогает? — искренне удивляюсь.
— Умственная работа требует холодной головы, — пожимает плечом Тая. — Любые нервы убивают нормальный мыслительный процесс.
— Что еще делал ваш шахматный хулиган? — продолжаю отвлекать Таю от своей персоны.