Заберу тебя у отца
Шрифт:
М-а, у полковника бы явно был микроинфаркт от подобного. С момента моего переезда у нас был лишь один разговор, и то по телефону, когда я в один день просто молча собрала и вывезла почти все свои вещи. Тогда отец сказал, что блокирует мою карту, если я сейчас же не вернусь, на что мне пришлось в который раз похвалить себя за предусмотрительно подысканную работу и квартиру.
– София, хочешь поиграть во взрослую жизнь – пожалуйста. Но только с моего контроля.
– Нет, пап. Я хочу свободы. А с твоим контролем мне она
Я помню, как отец молчал секунд двадцать, прежде чем вздохнуть, и произнести холодное:
– Взрослей и падай сама. Как наиграешься – возвращайся.
И отключил трубку. А я в тот момент пообещала себе, что не вернусь. Даже если совсем замерзну и буду дохнуть от холода в этой старой хрущевке, я ни за что на свете…
– Эй! Аккуратнее! – слышу визгливый голос из-за столика слева, и с ужасом понимаю, что опрокинула на одного из парней коктейль.
– Простите! – ахаю, и приседаю, пытаясь салфеткой вытереть его колено, - сейчас, сейчас, я…
– Да не торопись. – Лениво произносит он, и я ощущаю его руку в своих волосах, - да, точно, оставайся-ка ты так.
Громкий ржач, надавливание мне на затылок, не дававшее распрямиться в полный рост, а еще полная замкнутость в отдаленном углу бара, где меня совсем не видно охране.
Кажется, я попала.
*В наушниках Софы играет Елка "Скучаю"
Глава 31
Глава 31
Роб
То, что Березнев совершенно неожиданно свалил на мою голову командировку, в конце концов оказалось плюсом.
Да, сперва я не врубился, с чего он посылает меня, хотя сам должен был туда отправиться. Я только-только схоронил мать – и не до конца был адекватен, чтобы вот так бросаться в важную управленческую рабочую среду.
Но с другой стороны, шесть дней вдали от дома меня мотало так, словно я вообще единственный, кто способен там принимать решения. Приходилось вкалывать до трех ночи, чтобы к девяти утра уже снова читать отчеты, выезжать на важные точки, бесконечно беседовать с ведомствами и быть собранным, чтоб не упускать ни единой детали.
Ничего так не трезвит и не вытягивает из горя, как мощная, жесткая работа.
И все мои мысли, занятые делом, не допускали и крохи постороннего, кроме тех небольших перерывов, когда я обедал или находил в себе силы подумать перед сном.
Я снова и снова крутил в голове наш диалог с Софой. Точнее, мой долбаный поток негатива в ее адрес, смутно смазанный алкоголем и горьким привкусом потери, но все еще достаточно четкий, чтобы знать – я мудила.
И хоть сколько я не внушал себе, что так только лучше и правильней, и для Софы только в плюс сразу понять, что из себя представляют мужчины… Факта моего мудачества это не отменяло.
А еще тупой, ноющей тоски под грудной клеткой.
Словно бы в насмешку,
А действительно нужно было быть таким жестким?
Это в плюс, это правильно, все равно ничего у нас бы не вышло, она заслуживает не обманываться…
Но, все-таки, на кой черт быть таким грубым?
Вот такой диалог мое подсознание вело практически без моего участия и вообще на то разрешения. Я сам себе напоминал истеричную женщину, которая никак не может определиться с мнением, и злился еще больше, потому что одновременно был гадом и скучал по той, кого буквально втоптал в грязь.
Ее глаза на поллица, попытки прикрыться руками от едких слов, и ни одного упрека – хотя, видит вселенная, мне было бы легче, скажи она мне в ответ пару ласковых. Но сейчас в неуютной шкуре оказался я, и несмотря на занятость, мучился только одним вопросом – говорить ли с ней, когда я приеду?
Я бы хотел хотя бы просто извиниться, если б не догадывался, что это причинит ей лишь новую боль. Любое мое действие могло причинить ей боль – наверняка причинило бы – и лишь поэтому я сдерживался, и не набирал ее номер.
Возможно, теперь Софа не будет столь открытой, чтоб целовать кого-то с порога? Если это – цена моей ошибки, я готов платить ее.
– Приехал? – отвечает на мой вызов Березнев, и в его голосе даже больше обычного звучит усталость.
– Так точно, - закидываю сумку в угол прихожей, и прямо в верхней одежде иду в комнату, садясь на диван, - рапорт с утра будет у вас на столе.
– Хорошо. Отдыхай пока, обсудим все дела завтра.
Мне так и колетка спросить, ненавязчиво выяснить, как там дела у Софы. Но это Березнев – и не с его подозрительностью вдруг ни с того ни с чего интересоваться делами его дочери.
– Кстати, ты когда был на охране Софы, случайно не замечал, в каких местах она бывает кроме института? – неожиданно сам начинает нужную тему полковник, и я даже сажусь ровнее.
– Да нет, - как можно беззаботнее отвечаю, и тут же интересуюсь, - а что?
Молчание длиной в пять секунд – и это серьезней, чем я даже предполагал до этого.
– Да съехала она от меня.
Чего?!
Эта новость настолько неожиданна, что я вскакиваю на гудящие после длительной дороги ноги, и начинаю ходить по комнате. Что произошло за неполную неделю моего отсутствия?!
– Что случилось? Она в порядке?
– Да, насколько мне докладывают. – Отвечает полковник, не обращая внимания на мое волнение в голосе, - ее квартиру парни вычислили быстро, и присматривают за ней.