Забирая ее
Шрифт:
Пока Аня заказывает нам коктейли, я стою в сторонке. Сканирую пространство взглядом, замечаю столик, за которым сидит Шестаков. Там несколько мужчин и девушек, Дима улыбается, расслаблен. Впервые за вечер. И от этого немного не по себе. Рядом со мной, он постоянно напряжен, собран. Так, словно ему тяжело, будто приходится быть в полной готовности. А сейчас он так радостно улыбается девушке, сидящей чуть справа от него… словно совсем другой человек.
Отвожу взгляд, чувствуя горечь. Эта мысль давно уже приходит ко мне, но каждый раз я усиленно гоню ее прочь. Я не для него. Не пара мы. Но рядом с ним мне так спокойно и
— Твой коктейль, — Анька вручает мне напиток. Я спешу утопить свои мысли в нем.
К подруге подходит тот самый незнакомец, что танцевал с ней в начале вечеринки. Они о чем-то говорят, а потом Аня вручает мне свой бокал.
— Я отойду ненадолго, милая.
Подруга подмигивает.
— Все отлично, — улыбаюсь. — Я подожду тебя наверху.
Не хочу отвлекать Димку. Пусть насладиться общением с друзьями. А мне неплохо бы и наедине с собой побыть.
Здесь немного спокойней. Я устраиваюсь на нашем диванчике, окруженная полутьмой и спокойствием.
Моя голова немного кружится. Отпускаю себя, и мысли сами собой возвращаются к НЕМУ. Вся боль и злость — в пьяной голове им нет места. Вспоминается только хорошее, вспоминается то, от чего я была счастлива. Если бы вернуть время вспять, изменила бы я свою жизнь? Да. Я бы предпочла не встречать его, чтобы не подыхать до сих пор от любви к убийце.
Мне кажется, будто он здесь. Он всегда здесь, рядом со мной. Словно невидимая частичка его внутри меня, и куда бы я не пошла, он следом. Прохожусь взглядом по толпе гостей снова и снова. Я все ищу его, хотя знаю, что его тут нет. Пытаюсь зацепиться глазами за его черные волосы, за широкую спину, облаченную в рубашку. И как бы я ни боялась, как бы ни мечтала больше никогда не встречать его, я не могу перестать думать о нем. Заур как зараза. Инфицировал меня собой, пропитал собой каждую клеточку тела, каждую мысль. Дима где-то на первом этаже, и это хорошо. Рядом с ним мне было бы сейчас слишком душно, слишком тесно.
На сцене танцуют девочки. Публика уже разгорячилась до краев. И я чувствую, как меня уносит — слишком много алкоголя.
Прикрываю глаза, вслушиваясь в музыку. Меня укачивает. По телу пробегает странная, будоражащая волна ощущений. Мне кажется, будто я чувствую его аромат. И сейчас, на пьяную голову, меня впервые на накрывает паника.
Я наслаждаюсь им. Забываю обо всем, оставляя в своем сознании только воспоминания того, как эти руки делали мне хорошо. Визуализирую его. Аромат становится интенсивнее. Клянусь, я чувствую его тепло! Мне не хочется открывать глаз, чтобы не прогнать видение. Я хочу почувствовать это — впервые за все девять месяцев голода и одиночества. Я хочу почувствовать себя живой.
По коже пробегает дрожь. Я вздрагиваю, от прикосновения его пальцев. Горячая, тяжелая ладонь ложиться на мое колено. Она ползет вверх неспешно, но зная свое дело. Мою спину обдает жаром его тела, а его шепот, мою кожу дыханием.
— Такая же вкусная, как и раньше…
Меня прошибает током. Все 220 вольт проходят по телу, поражая каждое нервное окончание. Зажигая меня, воспламеняя. Распахнув глаза, застываю. По спине пробегает озноб от ужаса. Это не видение. Это не сон. На
Я хочу вырваться. Вскочить со стула и убежать, но мое тело налито свинцовой тяжестью. Все мои органы чувств концентрируются на ощущении его горячей ладони. Каждая клетка тела словно оживает. Искрит, пульсирует в жажде получить это, чувствовать его дальше.
Я должна убежать. Где-то там, внизу Дима, и я должна идти к нему. НО я продолжаю сидеть на месте, позволять ему касаться себя.
В какой-то момент я поворачиваюсь, встречаясь с его черными глазами. Красивый. Здесь, в полутьме клуба прячется все чудовищное. Он идеален — острые скулы, ровный нос, и цепкий взгляд. Мне хочется зарыдать — так сильно тянет дотронуться, ощутить все как раньше. Его рука поднимается все выше, пальцы Заура уже касаются моего белья.
— Не трогай меня…Я не хочу, — слетает на выдохе с мольбой.
Отворачиваюсь, не в силах смотреть на него.
— Маленькая лгунья, — раздается насмешливое на ухом, а в следующий момент его язык касается моей шеи. Я дрожу. От кончиков пальцев к низу живота пробегают разряды, заставляющие желать еще больше его.
Поднимаю глаза, опасаясь, что нас могут увидеть. Но впереди моего столика внезапно выросшая стена из десяти огромных как скала мужчин. Охрана Заура. Мы отгороженные ото всех, спрятанные. Как самые тайные, самые грязные желания.
Я не могу сопротивляться. Не сейчас. Не в таком состоянии. Я хочу урвать хоть немного того, что чувствую рядом с ним.
— Маленькая моя… бл*ть, ты такая же ох*енная… ничего не меняется, как бы ты этого не хотела…
Его пальцы проникают в мои трусики.
— Влажная… твое тело не может врать. Оно никогда не умело врать мне…
Я хочу отстраниться, но в следующий момент его пальцы проникают в меня. Распахиваю рот в немом «о», хватаюсь за край стола как за опору, потому что теряю контроль.
Его пальцы двигаются все быстрей, все жестче. Я уже не помню ничего. Меня больше не грызет совесть, я больше не могу думать ни о чем, кроме того, что внутри меня. Бешеное цунами, нарастающее с каждым его движением.
Заур обвивает второй рукой мою талию и резким движением прижимает меня к своей груди. Я чувствую его каждым миллиметром кожи, сквозь ткань платья ощущаю его жар. Аромат его тела сводит с ума. И все, что происходит сейчас — это чистый кайф. Он проносится по венам, концентрируясь внизу живота. Весь мир сужается до нас двоих. Есть он и я, и больше никого. Только его пальцы жадно трахающие меня. Только его губы, кусающие мою кожу. Не замечаю, как сползаю со стула, и начинаю насаживаться на него. Пару движений и я на краю. Утоляю им свой голод. Дикий, сводящий каждый нерв. Я так сильно истосковалась по этому, так долго мое тело не знало наслаждения, и сейчас я срываюсь в бездну.
Перед глазами темно и только звезды яркие вспыхивают где-то на горизонте. Мои руки в его волосах, я вдыхаю его запах, я дрожу прямо на нем, в самом центре клуба, средь толпы людей. По телу прокатывается волна судорог, а с губ слетают с тоны. И он ловит каждый из них горячими губами.
Холод. И боль сожаления. Я открываю глаза, и прихожу в себя сидя в полном одиночестве за своим столиком. Это словно нырок в ледяную воду. Осматриваюсь по сторонам — больше нет охраны, как и самого Зу. Толпа танцует, так, будто и нет никому до меня дела.