Забирая Еву
Шрифт:
— Спасибо вам, - поднимаю на женщину воспаленные глаза, не переставая гладить пса. Она подмигивает и встает с дивана.
— Пойдем умоемся и к столу. Все подождет, — говорит она и выходит из комнаты, давая мне прийти в себя.
Я вытираю мокрые глаза и иду в ванную. Стараюсь не думать ни о чем, гоню прочь наводняющие мозг воспоминания. Держись, Ева. Не время раскисать.
Пока умываюсь, стараюсь не смотреть на себя в зеркало. Крем с лица давно смазался и теперь следы вчерашней ночи у всех на виду. Возвращаюсь в кухню, натянув рукава худи как можно ниже. Не хватало Лидии Прокофьевне
Мы пьем чай практически молча. Бросаю мимолетные взгляды на гостью Лидии Прокофьевны. Кристина. Кто она? Называет женщину бабушкой. Неужели дочка Кая? Да ну, бред какой-то.
Девочка кстати, очень хорошенькая. Длинные темные волосы, ярко зеленые глаза, улыбка такая… Глянешь на нее - и самой улыбаться хочется, несмотря на все плохое вокруг. Маленький такой ангел. Хотя и не совсем маленький уже. Подросток.
— Бабушка, я пойду во двор, с Малышом поиграю? – допив остатки чая, спрашивает Кристина.
— А, да, деточка, беги.
— Хорошая девочка, — шепчу, хитро посматривая на Лидию Прокофьевну, как только Кристина покидает комнату. — Кто она?
Лидия Прокофьевна загадочно улыбается.
— Соседка. Детка попала в тяжелую ситуацию, временно у меня живет. Не бери в голову, меня сейчас другое интересует.
Я опускаю глаза. Внезапно чувствую легкие прикосновения ее пальцев к щеке.
— Евочка, что за изверг это сделал? – дрожащим от волнения голосом спрашивает мама Кая.
— Я просто упала с лестницы. Была на исполнении, дом старый, темно, вот и свалилась, — поднимаю на нее испуганный взгляд. Вру безбожно, хотя понимаю, что ей лгать бесполезно.
— Ева…
— Не надо, правда, — я беру ее за руку, заглядываю в глаза. — Вы простите, что явилась так к вам. Просто мне так тяжело без него, — чувствую, что сейчас разревусь. — А он ушел, даже выслушать меня не захотел.
— Евочка, девочка моя, — обнимает меня женщина. — У меня сердце разрывается на вас двоих смотреть. До чего же упрямый он. Сам все это время словно мертвый изнутри. Придумал себе что-то. Сам себя осудил, сам казнил. Но не понимает, дурачок, что вместе с собой тебя на страдания обрекает. Я пытаюсь его вразумить. Но он, словно баран. Вижу, что и сам уже пожалел десять раз. Только не признается ведь. Дай ему время.
— Как он там? – вопрос слетает с моих губ помимо воли. Корю себя за него. Ведь мне теперь никакого дела до этого мужчины не должно быть. Для чего душу травить?
— В работе весь, — не замечая моих терзаний, отвечает Лидия Прокофьевна. — Словно волчок одинокий. Сутками без отдыха.
Я молчу. Закрываю глаза, пытаясь прогнать слезы. Пытаюсь прогнать его образ, чувство сострадания к нему. Хватит питать себя ложными надеждами. Два месяца прошло. Если бы хотел, вернулся.
Еще некоторое время мы сидим за столом. Разговор уходит в более безопасное русло. Обсуждаем многочисленное хозяйство Лидии Прокофьевны, ее зимний сад, ближайшее наступление осени и проблемы от нехватки мужской руки в доме. Кай, как оказалось, за эти месяцы всего однажды приезжал к матери.
Весь день я провожу в этом доме. Играю с Малышом, помогаю Лидии Прокофьевне с готовкой обеда. Кристина все это
А когда на город опускается вечер, я прощаюсь с ней.
— Пожалуйста, не говорите Каю, что я была здесь. Пообещайте мне, — шепчу, обнимая ее на прощание.
— Хорошо, — подозрительно быстро соглашается она. — А ты пообещай, что пойдешь в полицию.
Я решаю не спорить. Просто киваю головой.
— Евочка, если что, звони мне, хорошо? И помни, вы с Коленькой ни в чем не виноваты. И перед Егором тоже. Сердцу не прикажешь, оно само выбирает, кого любить, — целует меня крепко-крепко. И мне почему-то кажется, что, возможно, я вижу ее в последний раз.
— Спасибо вам, — вытираю мокрые уголки глаз и усаживаюсь в машину.
***
По дороге в город думаю о том, поступила абсолютно правильно, приехав к Лидии Прокофьевне. После приступа истерики и последующего спокойно проведенного дня, мне как-то легче стало. Исчезло это чувство обреченности. В конце концов, благодаря Жорику, Кириллу не удалось завершить начатое. Так что ничего особо страшного, непоправимого не произошло. Мне нужно уехать на время к маме. Побыть в одиночестве, разобраться в себе. А потом будет видно.
Подъезжая к городу, думаю о том, что еще не позвонила Нинке и не предупредила насчет Кирилла. Но подруга не берет трубку. Наверняка отсыпается после вчерашнего. Набираю ей смс: «Колесников пытался изнасиловать меня. Завтра напишу заявление на увольнение. В отдел ни ногой. Позвони, как прочтешь. Нужна твоя помощь». Отправляю сообщение.
К тому времени, как я подъезжаю во двор, на улице темно. Припарковавшись на свободном месте, выхожу из машины, подсвечивая себе телефоном. С моим везением, по такой темени запросто могу в яму угодить.
До ступенек подъезда остается всего пара шагов, но я не успеваю дойти до них. Неожиданно меня обступают несколько мужчин.
Не успеваю даже испугаться, чувствую удар по затылку. Падаю на асфальт, выронив из рук телефон и сумочку. Сквозь тупую боль в голове лихорадочно мечутся мысли. Пытаюсь вырваться из крепкой хватки, но, видимо, не желая долго возиться со мной, мужчины скручивают мои руки и ноги и запихивают на заднее сиденье машины.
— Отпустите меня! Помогите! – наконец-то у меня получается закричать. Но в ответ к моему горлу приставляют холодное лезвие ножа.
— Хоть слово от тебя услышу, прирежу, — цедит сквозь зубы мужчина. Я вжимаюсь в спинку кресла, боясь даже вдохнуть. Один из похитителей садится рядом со мной, второй прыгает за руль. Машина резко трогается с места. Я пытаюсь сообразить, но мысли не слушаются. Наверное, всему виной холодный металл оружия, приставленный к моему боку.
***
Спустя десять минут автомобиль останавливается посередине пустынной улицы. Водитель глушит мотор и выходит наружу.
— Что вам нужно от меня? – шепчу, боясь разозлить мужчину.