Забить гол

Грей Р. С.

— Мистер Арчибальд, Вы готовы выйти?

Мой медиа-консультант шла впереди, требуя следовать за ней, но я направился к Энди. Она не замечала меня, пока я не взял ее за руку и мягко не потянул от ее медиа-консультанта. Ее мягкие руки дрожали. Я не понимал: она переживала из-за предстоящего вечера или из-за меня.

Ее координатор начал трясти головой.

— Мисс Фостер должна одна пройтись по красной дорожке.

Я улыбнулся и закивал, притворяясь, будто точно знаю, что делаю.

— Я ее забираю, — сказал я ее координатору. Его челюсть отвисла, а взгляд с бешеной скоростью метался

между нами, но его протест никак не повлиял на мои намерения. Я уже вел ее за угол, где сотни фотографов были готовы сделать наши фото.

— Прекрати, — прошипела она. Энди попробовала осторожно оттолкнуться от меня, чтобы никто не заметил, но я положил свою руку ей на поясницу и наклонился, чтобы прошептать ей на ухо.

— Я не позволю тебе избегать меня всю ночь.

— Позволь мне пройти по дорожке одной, и я обещаю, что не буду.

Я чувствовал, как она дрожит, а когда она посмотрела на меня, то понял, что это никак не связанно со страхом — это все из-за ярости.

— Ладно, — согласился я и ослабил свою хватку на ее талии. — Подожди меня внутри.

Она пообещала, что сделает это, а затем ее медиа-консультант забрал ее, чтобы пройти по красной ковровой дорожке передо мной. Они меня подождут, и это не будет похоже на то, что мы будто бы прибыли вместе. Я наблюдал за тем, как репортеры кричали Энди посмотреть ей в их камеры. Она так прекрасно улыбалась, что даже я не мог понять: была ли эта улыбка искренней или фальшивой.

— Энди, Энди! — кричали они. — Посмотри сюда!

Когда медиа-консультант увел ее, то настала моя очередь выходить на дорожку, я помахал всем и улыбнулся для нескольких фото, но не так много, как Энди. Мне не нравились фоторепортеры. Сегодня они просят меня попозировать, а завтра уже печатают сплетни обо мне.

Мой консультант крутилась вокруг, пытаясь заставить меня остановиться и еще попозировать:

— Пожалуйста, постойте здесь одну…

Я покачал головой:

— Достаточно.

Я пропустил дюжину репортёров, которые стояли в конце дорожки с микрофонами и камерами. Проходя мимо них, я слышал, как они задавали мне вопросы, но не захотел отвечать на них. Я все еще помолвлен с Кэролайн Монтегю? На бумаге. Планировал ли я побить свой мировой рекорд? Разве не в этом вся суть? Понравилось ли мне проводить время в Рио? А что тут могло не понравиться?

Я прошмыгнул мимо них и зашел в ресторан, пытаясь найти Энди. Я потерял ее из виду на красной дорожке, и она не ждала меня в фойе, как обещала. Я прошелся взглядом по комнате, осматривая людей. Здесь были спортсмены со всех стран, которые общались с немногочисленным количеством репортеров, допущенных на мероприятие.

Официант подошел ко мне, держа поднос с закусками.

— Куринный шашлык, сэр?

Я покачал головой и прошел мимо него, проходя вглубь ресторана. Предположил, что будет не так сложно найти блондинку в голубом платье, но, обойдя комнату дважды, я так и не нашел ее. Потом я увидел ее в группе других спортсменок. Она смеялась над тем, что ей говорили, при этом держа стакан шампанского в одной руке, а салфетку — в другой.

Она выглядела беззаботной и радостной, совсем не беспокоясь о том, что должна была подождать меня у входа. Что вдруг изменилось? Ее сообщения ранее ничего не объясняли. Я пробрался в угол комнаты, где она стояла с группой. У меня было преимущество, пока она внимательно слушала одну из женщин, спортсменку, которую я узнал из японской команды по плаванию. Она была на середине истории, но мне было все равно.

— Энди, можно тебя на минутку? — спросил я, натягивая невинную улыбку, которой научился еще в детстве. Мама заставляла использовать эту улыбку для СМИ.

— На самом деле, я сейчас занята, — ответила Энди, вежливо улыбаясь, а потом повернулась и сосредоточилась на женщине, которую я прервал. Энди не была удивлена тем, что я нашел ее, что больше говорит о моей явной одержимости, чем об отсутствии раскаяния с ее стороны.

— О, ничего страшного, если ты пойдешь и поговоришь, — ответила женщина. Вся остальная часть группы закивала, впечатлённая моей улыбкой намного больше, чем сама Энди.

— Ненавижу пропускать конец истории. Пожалуйста, закончи ее, — попросила Энди, давая знак женщине, чтобы та продолжала.

— Это займет всего мгновение, — пообещал я, хотя это не было правдой. Но это неважно, ведь мы врали друг другу уже целый день.

Я развернулся прежде, чем она успела возразить, и услышал нежный вздох, затем звук ее каблуков, ударяющихся об пол позади меня; она следовала за мной.

Ресторан был меньше, чем я предполагал. Был главный обеденный зал и фойе впереди. Там размещалось большинство работников СМИ, поэтому я держался подальше и свернул вниз по коридору. Свет был приглушенным, и каждая дверь, которую мы проходили, была обозначена, чтобы держать нас подальше от подсобных помещений. Мы миновали чулан и дверь с табличкой «Только для персонала».

Я открыл дверь одной из частных уборных. Это была не та обстановка, на которую я надеялся, но когда повернулся, чтобы увидеть, как Энди следует за мной внутрь, я знал, что это не будет иметь значения.

Ее длинные ноги обтягивало платье, а яркие глаза зажигали что-то внутри меня. Я знал, что она врала раньше. Она была напугана и нервничала. Самым простым решением было оттолкнуть меня, но я не готов позволить этому случиться.

Было сложно держать руки при себе, когда она прошла мимо туалетного столика и подняла свои глаза на меня. Я закрыл на замок дверь позади нас. Пространство было крошечным, тесным и темным.

— Я просила тебя держаться подальше, — ее голос был спокойным, но в то же время и серьезным.

Я расстегнул пиджак и кивнул.

— Знаю.

Макияж делал ее серые глаза еще более выразительными на фоне ее тонких черт лица. Она смотрела на меня, изучала, ждала каких-то действий, но я просто стоял, желая ее. Ее светлые волосы были собраны в высокую прическу, что давало свободный доступ к ее шее.

Одна бретелька платья грозилась упасть с ее плеча и, когда я шагнул ближе, внезапное осознание пронзило меня. Игры, мои рекорды, пресса — все это было бы неважно, если бы я только мог быть с Энди. Обычно я бы сказал, что похоть завладела мной, но эта потребность в ней была намного глубже.