Забить гол

Грей Р. С.

Я сделала глубокий вдох.

— Точно. Хорошо. Так ты думаешь, она просто уйдет? — Я щелкнула пальцами. — Вот так?

Джорджи улыбнулась.

— Видишь, это блестящая часть, Кэролайн Монтагю тусклая, как коробка с кирпичами. Готова поспорить, завтра утром она вернётся на самолёте в Лондон, потягивать «Мимозу» и читать «Обещать — не значит жениться: Пособие для герцогинь».

Глава 29

Фредди

Я

поправил рубашку. Вещь была накрахмаленной и удушающей — то, что я надевал во время интервью и срывал, как только возвращался домой. Кэролайн зашла ко мне перед ужином в модном платье и на каблуках. Когда она увидела мои джинсы и футболку, то рассмеялась и сказала, что подождет, пока я переоденусь. Теперь я пожалел о брюках и рубашке на пуговицах. Это было слишком официально; на самом деле, вся ночь была такой. Ресторан, который выбрала Кэролайн, был слишком модным и тихим. Официанты суетились вокруг с шампанским и бокалами. С потолка свисали тяжелые люстры, а в углу сидел арфист, наигрывая песню, которая звучала так, словно принадлежала похоронной панихиде.

— Разве это не божественное место, Фредерик? — спросила Кэролайн, протягивая свою руку через стол, чтобы взять мою.

Я чуть не выдернул ее, но не хотел никого смущать. Я оставил ее там на секунду или две, а затем притворился, что кашляю, чтобы убрать ее и прикрыть рот.

— Не думал, что такие места вообще существуют в Рио.

По крайней мере, не в той части, которую я видел. По дороге мы проезжали мимо прилавков со шлепанцами и пляжных магазинов, ничего похожего на это. Казалось, что такому заведению, как это, не место в непринужденной атмосфере вечеринок в Рио.

Кэролайн отмахнулась своей наманикюренной рукой, как будто я был сумасшедшим.

— Эти места существуют повсюду, просто нужно знать, где искать.

Я кивнул и поборол желание дернуть за воротник рубашки.

— На самом деле, Кэролайн, я рад, что здесь так тихо. Я тут кое-что обсуждал со своей матерью…

— Вы готовы сделать заказ?

Я поднял глаза и увидел одетого в черное, нависшего над нами официанта, с выпирающим животом и маслянистыми усами. Он даже не заметил, что прервал меня.

— Я думаю…

Кэролайн кивнула.

— Да, я умираю с голоду.

Я изучал ее, пока она рассказывала о нескольких закусках и первых блюдах для нас. Она посмотрела на меня в поисках одобрения, а я просто пожал плечами и позволил ей сделать заказ; так было проще. Она действительно прихорошилась к ужину. Ее длинные пшенично-светлые волосы были завиты свободными волнами, а губы она покрыла таким количеством красной помады, что хватило бы на десять лет. Ее ресницы были темными и тяжелыми. Я не мог себе представить, что возможно держать их открытыми, со всей той дрянью, которую она на них намазала.

Энди красилась на мероприятия, но большую часть времени, когда я ее видел, она только-только возвращалась с тренировки. Она была легкой, свежей, веснушчатой и загорелой. Она была глотком свежего воздуха, и я бы отдал все деньги на свете, чтобы она сидела напротив меня в этом модном ресторане. Она бы высмеяла это место, клянясь, что ей не нужна разная вилка для каждого укуса. Мы бы притворялись, что нам

нравится наш лосось по завышенной цене, а потом тайком выбрались бы за гамбургером.

Я так сильно этого хотел, вот почему мне нужно было быть честным с Кэролайн.

— Послушай, Кэролайн…

Она сделала большой глоток воды и посмотрела на меня. Разговор будет нелегким, и чем дольше я буду тянуть, тем хуже он станет.

— Я говорил со своей матерью о разрыве нашей помолвки.

— Ты говорил со своей матерью?

Почему я сказал это именно так?

— Я бы хотел разорвать нашу помолвку, — повторил я немного более решительно.

Она сглотнула и поставила свой бокал, разглядывая его положение на столе.

— Ты серьезно? — спросила она, наконец встретившись со мной взглядом.

Я кивнул.

— Да.

— Есть ли кто-то еще, кто тебя интересует?

Ее голос был спокоен, но в ее глазах был намек на что-то.

Ревность? Раздражение?

Мы с Кэролайн знали друг друга всю нашу жизнь, но я бы не назвал ее другом. Ее семья знала мою, и нас иногда приглашали на одни и те же мероприятия. Я видел ее время от времени после того, как было объявлено, что они с Генри поженятся, но после его смерти, насколько я мог судить, она чуть не исчезла с лица Земли. Затем моя мать однажды небрежно спросила о ней: «Ты слышал что-нибудь о Кэролайн в последнее время?» Тогда я проигнорировал ее интерес, но она не позволила этому ее остановить. Моя мать продолжала вспоминать о Кэролайн в течение нескольких месяцев, прежде чем она, наконец, вышла и сказала это однажды во время завтрака:

— Я думаю, тебе следует жениться на Кэролайн Монтегю.

Я чуть не подавился своим куском бекона.

— Что ты имеешь в виду, следует жениться на ней?

— Она была предназначена Генри не просто так… Она замечательная пара. Любому бы посчастливилось заполучить ее.

Я покачал головой.

— Тогда пусть кто-нибудь возьмет ее. Я не собираюсь соглашаться на брак по договоренности.

Она остановилась тогда, но не отступила.

— Верно.

Но это было не последнее, что я слышал. В течение нескольких месяцев она возвращалась к этой идее. Я бы оттолкнул ее и сменил тему, но она продолжала подталкивать. Она намекала на семейную ответственность.

— Нравится тебе это или нет, но ты герцог, и однажды управление делами этой семьи станет твоей постоянной работой.

Я никогда не хотел эту часть своего наследия. Я был счастлив откинуться на спинку стула и позволить Генри взять бразды правления в свои руки, но после его безвременной смерти решение больше не принадлежало мне.

Джорджи была той, кто кричал на маму после того, как она за моей спиной обсудила помолвку с Кэролайн и ее семьей. Сестра не могла поверить, насколько все это несправедливо. Я? Я тихо сидел в углу, пытаясь найти путь наименьшего сопротивления. У меня было несколько недель до отъезда в Рио, и я не мог сосредоточиться на помолвках или свадьбах, когда мне нужно было побить свои рекорды. Я отодвинул объявление в сторону и вышел из комнаты, намереваясь сосредоточиться на плавании до окончания Олимпийских игр.