Забияка. (Трилогия)
Шрифт:
– А вы не стареете?
– с удивлением воззрился на нее друид.
– Как вы уже, должно быть, поняли, наши женщины иногда кардинально меняют свой облик, - ответила денебка.
– Ну, например, я изменилась, когда у меня родился сын. Раньше я была куда меньше ростом и… вы видели отпечаток. А не видели, - посмотрела она на мотающего головой Антона, - так у начальства своего выясните, какая я была раньше. Я думаю, он вам охотно расскажет.
Ну да. На том отпечатке была неряшливая лохматая девчонка, а теперь перед нами сидела светоносная красавица. Эх! Нам бы такие изменения вместо тех изменений,
Я поймала себя на том, что мечтаю о несбыточном. Как и все люди.
– Ну так вот, собственно, - продолжила я свою мысль.
– А еще наши ученые бьются над проблемой бессмертия. И ваши мужчины мечтают о том, чего у них нет и быть не может. Значит, они люди.
– Фальсификатор, - незлобно подытожил мои предположения металлист.
– А я не претендую на истину, - ответила я ему.
– Это так, ощущения вслух.
– Что-то в этом есть, - задумчиво сказала денебка.
– Надо будет подкинуть эту идею нашим философам, пусть позабавятся. Но, если честно, я не думаю, что такое объяснение их удовлетворит.
Но самим поганым во всей этой истории, что, по всей видимости, среди денебцев завелись фашисты, проповедующие свою уникальность и неповторимость. Сначала их не воспринимали всерьез - как это так, все вокруг неправильные, только мы такие, как надо? Что за бред!
Но, время шло, и, к сожалению, идея становилась все более и более популярной.
– Насколько популярной?
– мрачно осведомился металлист.
– Примерно пятьдесят последователей, - уныло отозвалась денебка.
– Ужасно много.
– Много?
– удивилась я.
– Для нас - увы, много, - подтвердила Илана.
– Нас не так много, как людей на вашей планете. Эта идея начала распространяться очень быстро. И, потом, обычно наши люди вообще не склонны менять свое мировоззрение. Мы изолировали философа и его приспешников, и вроде бы, все затихло. Но, надолго ли? Ведь нам так и не удалось выяснить, откуда у местного основоположника фашизма появилась его, с позволения сказать, "мысль".
– А почему вы не склонны менять мировоззрение?
– удивился друид.
– Мужчины не склонны, - поправила его Илана.
– Они рождаются либо со светлым огнем, либо с темным, и середины у них нет.
– И уживаются?
– не поверила я.
– До сих пор прекрасно уживались, - пожала точеными плечами ветеранка.
– Во-первых, нас действительно не так много. Но, что куда более существенно, до сих пор никто из них не мог поменять свою природу, а потому никто никого сроду ни в чем не переубеждал. Они лишь подтрунивали друг над другом - мол, у тебя поле не так завернуто. И все. Те, кто… поумнее, отбираются в самом детстве, и воспитываются в строгости.
– Как Штирлиц, что ли?
– И он лучший, можешь мне поверить. Я бы даже сказала, в нем много чисто женской смекалки.
Кстати, о смекалке…
– Ведь Штирлиц нашел того беглого каторжника, что ошивается в здании "Известий"!
– осенило меня.
– Тот-что-без-искры? кисло усмехнулась разведчица.
– Это был просто преступник. Просто его, скажем так, камера, находилась рядом с колонией политических преступников. Когда упал метеорит, она разгерметизировалась, и тот-что -без-искры, смог улизнуть. И вот что
Да… Неожиданный поворот событий, ничего не скажешь. Я-то думала, что нам придется искать каких-нибудь воришек, а выходило - политических преступников, наделенных чуть ли не единственной идеей, и той - насквозь националистической. Кто знает, какие формы она у них приняла? Что они задумали? Сидеть на чужой планете, показывать пальцем на смертных уродов и тихо хихикать? А если нет? А если что похуже?
Денебцев надо было срочно отыскать.
В тот же вечер мы вернулись на Землю. Поводя итоги, можно было сказать, что командировка местами удалась. Особенно нам повезло со спасением, если так можно было сказать, дракона - ведь он тут же окончил свое существование путем самосожжения. Еще мы выяснили, наконец, истинную причину беспокойства по поводу беглых каторжников. И то благодаря тому, что полгода назад малолетнему Иззе захотелось побродить по чужим мирам. Если бы не встреча с ним его матерью, отважной ветеранкой разведки, мы бы никогда не докопались до истины - мужское население Огненной не вело откровенных разговоров с чужаками на темы о своем бессмертии.
На этом наше везение заканчивалось, и то, как искать беглых денебцев было по-прежнему не ясно. Волхв коротко кивнул нам - мол, привет, давно не виделись, заходите с утра, и уединился с Иланой в домике. Металлист, буркнув мне что-то не совсем вежливое на прощание, похлопал Антона по плечу, и направился в сторону Слитка. Мы же с друидом пошли к Дереву.
– Эк тебя угораздило, - сочувственно вздохнул товарищ, когда Илья удалился на достаточно большое расстояние.
– Что у тебя там произошло-то? Поделись, легче станет.
– Я же не могу жаловаться, - укоризненно посмотрела я на него.
– Забыл? Если тебе и впрямь захочется узнать, каково мне, лучше спроси об этом завтра у начальства после того, как он мне мозги прощупает.
– Понятно, - вздохнул Антон.
– Тогда не буду тебя больше пытать. Извини, я не понял. А вот, кстати, мы и пришли.
С этими словами он прислонил руку к стволу гигантского Дерева, и в нем открылся проход. Я, не задумываясь, шагнула было вслед за ним (а чего думать-то, сколько раз уж ходила!), но ствол захлопнулся прямо перед моим носом, чуть его не прищемив.
– Что еще за шуточки?
– оторопела я.
– Да повыведутся на Земле последние древогубцы!
– отчетливо произнесла я пароль.
Никакого эффекта. Спустя пару секунд дерево неохотно приоткрылось, и из него вышли Антон и старший друид.
– Привет, Лиса!
– несколько смущенно произнес дед Макс.
– Что-то у нашего корпуса характер прорезался, ты уж его извини. Принял он тебя за супостата - видать, в тебе твоя основная стихия разыгралась.
– Это огненная, что ли?
– недоуменно оглядела я себя.
– Да я вроде бы такая же, как всегда.