Забияка
Шрифт:
— Ты нашел его сам? — Она посмотрела на него сияющими, счастливыми глазами. — О, Рис!
— Мне нравится, как ты говоришь, — сказал он.
Она засмеялась.
— Я знаю, прости. Это так… Так неожиданно.
— Понимаю, котенок, — сказал он, обнимая Алекс. — Теперь это официально. Ты можешь рассказать о помолвке своим друзьям, и на работе тоже.
— О, это здорово. Я жду не дождусь! Кэти умрет от зависти. Ведь она называет тебя не иначе, как душка.
Рис засмеялся, а она повернулась и обняла его за шею.
— Я
— Но ты та, которая желанна. — Он пальцем провел по ее губам. — Ах ты, моя сладкая Забияка. Ты всегда вот тут. — Он показал на сердце. — Ты такая хорошенькая, такая невинная.
Алекс вопросительно посмотрела на него, но он вновь поцеловал ее, и все подозрения вылетели у нее из головы. Остались только любовь и пережитые минуты страстного желания.
Когда он отпустил ее, она засмеялась, удерживая его за лацканы пиджака.
— Что это ты?
Она легонько покачала головой.
— Я… я не знала, что это так опустошает.
— Вот и хорошо. Я рад.
— Рад тому, что опустошает?
— В основном рад тому, что ты не испытывала это прежде.
— Этого никогда не было, да и быть не могло, кроме как с тобой, — просто ответила она.
Положив руки ей на плечи, Рис вгляделся в ее глаза, а потом произнес слова, которые заставили сильнее биться ее сердце.
— Это значит, что я люблю тебя, Забияка. Моя дорогая малышка Алекс.
Они поцеловались. Увы, начинался дождь, и, чтобы не вымокнуть, надо было поскорее уносить ноги.
— Я позвоню тебе завтра около одиннадцати, — сказал Рис. — Поедем куда-нибудь, освободимся от родительской опеки. До свидания, крошка.
— До свидания, любовь моя, — сказала она, проскальзывая в дверь.
На следующий день они отправились на морское побережье, отыскали заброшенный пляж и пошли босиком по кромке моря, закатав брюки до колен.
— Я бы не возражала жить на море, — сказала Алекс, подставляя голову ветру. — Мама продолжает толковать о покупке дома в деревне.
— То же самое я слышу и от своей, — сказал Рис, хмыкнув.
Она обхватила его за талию.
— И где же мы устроимся?
— Думаю, мы сможем найти что-нибудь подходящее. Ты можешь оставаться в лондонской квартире до тех пор, пока я буду разъезжать, и вернешься к родителям, когда я осяду в Лондоне.
Она озабоченно взглянула на него.
— Ты хочешь сказать, что, когда ты окажешься дома, мне следует переехать к родителям?
Он кивнул.
— Но… — она слегка покраснела, — но я думала, что мы сможем вместе жить в этой квартире.
— Когда поженимся, тогда да.
Алекс остановилась. Она смотрела на него широко открытыми
— Рис, я, конечно, не возражаю. Но мне бы хотелось быть там с тобой сейчас, а не откладывать на потом.
— Родители вряд ли одобрят это. Кроме того, я хочу, чтобы это было законно. А ты? — Он легонько поцеловал ее и покачал головой.
— Да, полагаю, ты прав, — согласилась она.
Заметив неуверенность в ее голосе, Рис прижал ее к себе.
— Что-то случилось?
— Когда мы поженимся, Рис?
— У нас уйма времени, Алекс. Тебе только двадцать. Не стоит торопиться, да и родители тоже так считают. Давай радоваться тому, что мы помолвлены. — Он поцеловал ее крепче, обнял, продолжая идти по сырому песку.
Алекс выбросила из головы свои планы, предполагавшие совместное проживание сразу же после помолвки. Если Рис говорит, что нужно повременить, то так тому и быть. Разумом она это понимала и соглашалась, а вот с телом было сложнее. Тело, разбуженное его чудными ласками, требовало полного удовлетворения. Не жить вместе — еще не значит, не любить друг друга.
Ей не терпелось спросить его об интимных отношениях до брака, но она, благоговевшая перед Рисом, стеснялась коснуться этой темы. Как-никак, а между ними была десятилетняя возрастная разница. Это кое-что да значит. Он зрелый человек, а она девушка, не имеющая никакого опыта. Эта разница создавала определенный барьер между внутренним пылким восхищением Рисом и возможностью откровенно обсуждать любовные проблемы. Такую раскованность она могла себе позволить лишь со своими сверстниками. Алекс пока не могла преодолеть существующую робость по отношению к нему и продолжала воспринимать все его слова как должное, не вступая с ним в споры и не отстаивая свою точку зрения.
Они прошли почти целую милю до скалистого мыса, преграждающего дорогу. Затем вернулись к машине, уселись на песок, решив перекусить тем, что приготовила Джоанна. Далеко в море скользили белые точки парусов прогулочных яхт, то взмывавших над волнами, то скрывающихся за их гребнем.
— Ты помнишь нашу морскую прогулку под парусом, когда я еще учился в колледже? — спросил Рис. — Не возражал бы приобрести какое-нибудь суденышко, когда появится возможность осесть дома.
— Когда же такое время наступит?
Он пожал плечами.
— Кто знает? Тодд Вестон настаивает, чтобы я занялся канадскими делами в течение двух лет, до тех пор пока его папаша не отправится на отдых, а он не займет его место.
Рис повернулся к Алекс и изучающе поглядел на нее. Когда он заговорил, голос его приобрел некую твердость.
— Я хотел бы получить эту работу. Но в данный момент я еще числюсь новичком в правлении. Мне придется упорно работать, посвятив все свое время делам, и только тогда можно говорить о такой должности.