Заблудившееся счастье
Шрифт:
— Да, но это же может занять месяцы.
Паоло пожал плечами.
— И что же? Ты уже сказала, что готова уехать ради своей работы. Или у тебя были другие мысли на этот счет?
— Конечно, нет! Но…
— В Штатах тебя ждет любовник?
— Нет.
— Так неужели работа для тебя важнее, чем дети?
Глаза девушки расширились, и она гневно воскликнула:
— Да как ты смеешь так говорить! Ты просто ничего не знаешь!
— Тогда расскажи мне. Ты же хочешь, чтобы твоим племянникам жилось
— Безусловно! Я хочу защитить их, насколько возможно, хочу окружить их заботой и любовью, которой они лишились, потеряв родителей.
— Наши мечты и цели совпадают. Так почему же мы с тобой заделались врагами?
— Не знаю! Я не могу трезво мыслить, когда ты так давишь на меня.
— Разве я на тебя давлю?
Нет. Ты не просто давишь. Ты воскрешаешь ненужные желания, а я не могу с ними справиться. По крайней мере, когда ты сидишь так близко.
— Неужели? — спросил он и нежно провел рукой по ее щеке.
— Нет, — сказала она, смущенно заморгав. — Просто я смущена, вот и все.
— Прекрасно могу это понять, — последовала еще одна пауза, а затем Паоло бодро добавил: — У нас есть общая цель, разве мы не можем найти пути для совместной деятельности?
Подавив проблеск надежды, она устало вздохнула.
— А что конкретно ты можешь предложить, Паоло?
— Ты даешь мне один год. Разбираешься со своей работой и переезжаешь жить сюда. Со мной.
— С тобой? Хочешь сказать, в этом доме?
— Именно. Сейчас я владею домом, но ради детей я куплю виллу на окраинах Рима. Хорошенькое местечко с садом, расположенное вблизи от того места, где они жили с родителями. Пусть у них будет возможность ходить в ту же школу и дружить со своими друзьями. Иными словами, я бы приготовил дом для них — и для тебя.
— Хочешь сказать, мы сможем ужиться все под одной крышей?
— Почему бы и нет?
— Потому что твой отец не позволит сделать этого!
— Отец не может диктовать, что мне делать, Кэролайн. Я уже взрослый парень!
— Возможно, но он никогда не простит тебе, что ты занял мою сторону.
— У него нет иного выбора: только принять тебя, хотя бы и в качестве моей жены.
— Предлагаешь мне выйти за тебя замуж?!
— Да, — сказал он преспокойно, словно бы предложение о замужестве было самой заурядной вещью, с которой сталкиваешься каждый день.
— Но ты ведь не любишь меня.
— Так же как и ты. Но зато мы любим детей. Значит, стоит попытаться дать им все то, чего они лишились: дом, двух любящих их людей и нормальные условия для жизни.
— Фиктивный брак? Не бывать этому, Паоло!
— Этого я бы тоже не хотел. Такие семьи долго не существуют.
Кэлли уже не могла выдерживать официальный стиль разговора и пустилась во все тяжкие:
— Предлагаешь нам спать вместе?
С
— А почему бы и нет? Признаю, любовь в юные годы прекрасна своей непосредственностью, но и у взрослых есть свои забавы и приятные моменты. Может возникнуть связь попрочнее, чем просто физическое влечение.
— А что, если этого не произойдет?
— Тогда останемся друзьями. Именно поэтому я прошу тебя дать мне год. Если мы поймем, что не можем так жить, разрешим это дело иначе. А дети хотя бы на какое-то время почувствуют себя уютно, находясь среди людей, которые их любят. Да и ты познакомишься с ними получше, а они узнают тебя.
— С этим я согласна. А что касается другой стороны дела… интимной…
— Я все прекрасно понимаю, Кэролайн, поэтому не прошу твоего ответа сегодня. Я всего лишь сделал предложение и прошу тебя подумать над ним.
Ей бы с радостью вцепиться в это предложение обеими руками, но его холодный, расчетливый тон смутил ее и остудил весь энтузиазм.
Помолчав, Кэлли сухо проговорила:
— Хорошо, я подумаю.
— Отец решил, что мы должны остаться здесь на неделю, но я думаю, надо продлить этот отдых еще на вторую. За это время ты смогла бы принять решение, правда?
— Надеюсь, мне не потребуется столько времени.
— Но если ты согласишься — на что я очень надеюсь — дополнительное время позволит детям привыкнуть к мысли о том, что их ожидает новая жизнь в новой семье. А когда решение будет принято окончательно, мы сможем вернуться в Рим и сосредоточиться на поисках дома.
— Это разумно, — согласилась она.
— Что-то вы долго гуляли, Паоло, — сказала его мать, выходя на террасу, где он стоял, прислонившись к перилам лестницы и потягивая бренди. — Твой отец уже лег спать.
— А ты почему не спишь, мам? — спросил он заботливо, заметив, что под халатом у нее ночная рубашка, а на ногах тапочки.
— У меня слишком тревожно на душе, сынок. Во-первых, Кэролайн сказала, что заберет детишек в Америку…
— Да, и мы ожидали этого от нее. Так чего волноваться-то?
— Ожидать-то мы ожидали, но я чуть не сошла с ума, когда услышала эти слова от нее самой. К тому же вы сразу ушли из дома, а близнецы сидели на крылечке, обнявшись, и тосковали. Понимаешь, они слышали наш разговор.
— Да, отец постарался на славу. Возможно, его было слышно даже на другом конце фазенды. Тебе удалось их успокоить?
— Я пыталась, но… Малыши хорошо знают английский и поняли каждое слово, которое сказала Кэролайн. Они думают, что ее решение разрушит их жизнь.
Она покачала головой. Да… смерть Эрманно сказалась на матери больше, чем на других, подумал Паоло. Седины в ее волосах прибавилось, и походка стала какой-то неуверенной.