Заблудившийся всадник. Фантастический роман

Плеханов Сергей Николаевич

— М-да, — не выдержал Ильин. — Хороши нравы у вас. А еще на христиан киваете.

Добрыня тяжело вздохнул и, виновато глядя в сторону, заговорил:

— Мы их не трогали, не гнали, так как они нас сейчас… Единственный раз, когда церковь ихнюю порушили — после того, как Киев взяли… Дружина сильно ярилась против Ярополка, а заодно и против попов греческих, коих он привечал. Вот и сожгли мы церковь ихнюю, что у речки Почайны стояла, а на месте их требище устроили Перуново…

— Так вот с каким змеем ты на Пучай-реке бился… — вырвалось у Ильина.

— А ты что, слыхал про тот случай? — недоверчиво спросил Добрыня. Местные болтают? Это по-здешнему, по-новгородскому переиначено: Почайна в Пучайну…

— Да,

слышал краем уха, — безразлично ответил Виктор и тут же поспешил увести разговор от щекотливой темы: — Так ты о Святополке начал было…

Старик кивнул.

— Помню… Когда погиб Ярополк, было ему девятнадцать лет. Жену его гречанку взял Владимир себе в наложницы.

— А Святополк точно сын Владимиров? — прервал Ильин.

— Слушай, чему сам я был свидетелем… В Вышгороде дело было, где замок великокняжеский. Сыновья Владимира, молодые князья, на совет к отцу съехались. Затеяли в Днепре купаться, а отец на тот час с боярами на берегу сидел, смотрел, как дети в ловкости между собой и дружинниками состязаются. В одночасье подвода с припасами из ближнего села едет — за съестным для пира было послано, — а среди бочонков и туесов древняя старуха сидит. Увидела великого князя, слезает с телеги и со слезами к нему кидается. Он тоже признал ее, дозволил в плечо себя поцеловать, говорит: моя кормилица пожаловала, сколько лет не бывала. А старуха со слезой да со всхлипом причитает: как нянчилась-де с двумя братишками — Ярополком да Владимиром. Гладит великого князя по руке и говорит: уж каким ты забиякой был, все старшенького стукнуть норовил. Владимир в лице переменился, но не станешь же выжившей из ума бабке рот затыкать. А тут подбегают к нему несколько сыновей, и Святополк-отрок среди них, по пояс голый. Старуха глядь: а у него на спине под лопаткой пятно родимое. Всплеснула руками и говорит: никак чадо Ярополково, по отцовской отметине признаю — у него маленького точь-в-точь такая была…

Ильин помолчал, осмысливая услышанное, затем неуверенно начал:

— Так выходит… на престол Киевский Святополк законное право имеет он сын истинного великого князя.

— В любом случае — он первый наследник. Ведь старший сын Владимира Вышеслав недавно умер от неизвестной причины.

— Не Святополк ли…

— Нет-нет, — быстро возразил Добрыня. — Святополк все время под приглядом у отца, до Турова-то от Киева рукой подать, да и соглядатаев хватает… К тому же слух до меня дошел, будто недавно его вместе с женой в темницу ввергли по Владимирову указу. А престол похотел он Борису передать, который сейчас в Ростове княжит.

— Ладно, будущее покажет. Вернемся теперь к матери Святополка. Ты говоришь, она была гречанкой, значит, и веру исповедовала христианскую.

— Конечно.

— Выходит, Святополк, которого она наверняка Воспитала в ненависти к Владимиру…

— Тут все перепутано. Слушай внимательно. Буду говорить по порядку… Я сказал уже: стоило Владимиру сесть на Киевский стол, как он по моему совету воздвиг новое капище, куда собрал все изваяния богов, а над прочими вознес Перуна, бога воинов, вызолотил ему усы. И стали совершаться в святилище богатые требы… Но что потом произошло, не ведаю — сразу после захвата Киева Владимир меня посадником в Новгород поставил. Когда же через восемь лет он прислал ко мне греков-попов и повелел крестить народ, я их выгнал. Новгородцы как один поднялись, пожгли дома христиан… Тогда Владимир послал тысяцкого Путяту с дружиной — дабы крестила она мечом и огнем. Долго мы бились…

— Но летопись… — не утерпел Ильин и тут же прикусил язык. Ведь совсем недавно он размышлял об этом и пришел к выводу, что сообщения летописцев могли быть сфальсифицированы впоследствии, чтобы изобразить любимого героя народных преданий проводником новой религии.

— Какая летопись? — подозрительно уставился на него волхв.

— Да понимаешь,

мне встречались сведения о том, что ты сначала ставил над Волховом идолов, а потом порубил их.

— Я?! — Добрыня рванул на груди ожерелье, и медвежьи зубы посыпались на земляной пол пещеры. — Я воин! Я любил битвы и пожары, я любил пиры и дружину! У меня столько жен и наложниц было!..

— Успокойся, почтеннейший. — Ильин был не рад, что опять задел любимую болячку старика. — Прости, что я не даю тебе договорить о причинах перемены Владимира.

— Не знаю! Сам хотел бы доискаться! — хрипло выкрикнул Добрыня. Обманул племянник! Это мне наказание за тот грех — за Ярополка…

— Давай вернемся к разговору о Святополке. Ты хотел что-то сказать о нем.

— За Святополка народ, потому что молодой князь хочет возродить нашу веру, он тайно сносился со старыми волхвами, а когда сидел на княжении в Турове, то открыто участвовал в жертвоприношениях Перуну. Я думаю, по чьему-то доносу Владимир и повелел схватить его Великий князь знает, что людям ненавистны чужеземные попы, что никто не ходит в выстроенные им церкви. Но он почему-то с удивительной настойчивостью каждый год велит дружинщикам избивать праздничные толпы в день Купалы, в Перунов день, рубить украшенное лентами майское дерево, разгонять русалии… Но среди воинов тоже много людей, верных старине.

— Ты хочешь сказать, что Святополк опирается на большие силы, подспудно зреющие повсюду?.. — задумчиво проговорил Ильин. — Новый Юлиан Отступник?.. Знаешь, был такой император?

— Знаю, — сказал Добрыня.

Виктор в который раз с удивлением отметил, что познания волхва намного превосходят его прежние представления о мировоззренческом уровне языческих жрецов Древней Руси.

— Его церковники называют по-гречески Апостатом… Наши мудрецы говорили, что с этого великого цесаря могло бы начаться восстановление древней Истины. Но он погиб, процарствовав всего два года, совсем молодым. Случайное копье поразило его в мелкой стычке с персами.

— Не слишком ли много странных случайностей? — риторически вопросил Ильин. — Впрочем, не будем пытаться разрешить неразрешимое. Меня куда больше интересует судьба Святополка. Что-то тут не так. Вряд ли он поддерживает языч… прошу прощения, славянскую веру только из ненависти к Владимиру. Если мать его христианка, да еще жертва его, с позволения сказать, отца, он вряд ли отошел от того, что закладывалось в его душе с детства.

— Он просто понял, где правда, — убежденно сказал Добрыня.

— Что ж, может быть, это самое разумное объяснение. Но мне кажется, должна существовать еще какая-то причина. Был какой-то толчок…

— Я Святополка видел последний раз, когда ему было десять лет. Подарил я ему тогда жеребенка вороного… Какой он ныне, князь Туровский? Что пережил, передумал за свои тридцать четыре года? Не ведаю.

— Знаешь, — осторожно, боясь расплескать забрезжившую догадку, заговорил Ильин. — Я, кажется, понял, в чем дело… Святополк знает тайну того, почему было принято решение о христианизации Руси. И Владимир догадался об этом — поэтому и засадил его в тюрьму. Произошло это недавно, иначе вряд ли великий князь отпустил бы сына на княжение даже в Туров. Да-да, я думаю, Святополк обладает неким знанием, которое способно поколебать престол отца…

— Значит, его убьют! — Добрыня вскочил на ноги. Взволнованно заговорил, схватив Ильина за плечи. — Ты мудр, о пришелец! Боги открыли тебе Знание… Воистину, ты говоришь правду — решение Владимира заточить Святополка и его жену было внезапным, выходит, что-то произошло, выходит, есть какая-то тайна.

Он бросился к догоравшему костру, плеснул в него остатки крови из сосуда и, воздев руки, воскликнул:

— Благодарю тебя, Сварог, ты послал нам премудрого. Ум его проницает скрытое, слова его обличают неправду. Слава тебе, дарующий огонь!..