Заблудившийся всадник. Фантастический роман

Плеханов Сергей Николаевич

Если славяне убирали урожай и обрабатывали снятый хлеб все вместе мужики, бабы, дети и старики, то на убогих кулигах финнов, засеянных ячменем, Ильин видел только женщин — они и жали, и молотили кое-как просушенные снопы.

Когда в первый раз остановились на ночлег у вепса Вармы, Виктор спросил хозяина:

— Я заметил, на дворе у тебя одни женщины работают. Даже дрова и то старуха рубит.

— А! — презрительно махнул рукой Варма. — Мужик — рыба ловит, на зверь петли ставит. Баба печка топит, земля копает.

И умолк,

всем своим видом выказав презрение к женской доле. Он возлежал на низких нарах, подперев голову рукой. На коротком широком чурбаке у его изголовья стоял туес с крупной черемухой. Почерневшие от ягод губы Вармы сложились трубкой, издав долгий пронзительный свист.

В землянку сунулся невероятно грязный белобрысый мальчишка в ветхой рубахе. Хозяин что-то вполголоса сказал ему на своем языке, и отрок исчез с той же быстротой.

Ильин и Овцын сидели на нарах у противоположной стены и прислушивались к звонкому голосу княжны, убеждавшей Ивана помочь дамам.

— Мужик все может, — после долгого раздумья сказал вепс.

Ильин воззрился на него, выразив на лице вежливое внимание, но Варма снова умолк и молчал добрых две минуты. Когда Виктор потерял было интерес к высказанному обобщению, тот развил свою мысль:

— Сани делает, лодка долбит. Меч кует, серьги бабе кует, если захочет бабу себе скует.

— Ты что, кузнец? — спросил Овцын. — У нас как раз обод надо заклепать…

Варма махнул рукой в сторону дымаря, курившегося перед выходом:

— Там кузня, черная…

— А я думал, баня, — сказал Овцын.

— Баня другой сторона. Сей день мыться будем.

Через дымарь перешагнула миниатюрная девушка в белом льняном платье, расшитом по подолу огромными красными свастиками. В руках у нее дымилась большая деревянная миска.

Ни на кого не глядя, она быстро присела на корточки, поставила на землю посудину, выкатила из угла два чурбака и утвердила на них широкую тесаную доску. Потом водрузила на нее принесенную миску.

Пока она сноровисто устраивала этот импровизированный стол, Ильин внимательно разглядывал ее многочисленные украшения. Шея была схвачена берестяной лентой с серебряными бляхами, тяжелые кованые цепи из бронзы и железа, заменявшие бусы, служили для крепления многочисленных предметов тут был нож в деревянных ножнах, подвески с висюльками, несколько арабских серебряных монет, на длинной тонкой цепочке болтался искусно выкованный предмет, напоминавший длинный палец.

— Это что? — указывая на заинтересовавшую его поделку, спросил Ильин.

Лицо девушки разом вспыхнуло до корней волос. Она словно бы еще больше съежилась на корточках.

— Копоушка, — сказал за нее отец. — Ее не спрашивай. Наши девка сильно скромный.

— Смотри, какое внимание к гигиене, — хмыкнул Виктор. — Не удивлюсь, если у кого-нибудь зубную щетку увижу.

— Это что за орудие? — удивился Овцын.

— Ах да, в ваше время их не было. Как же вы из положения выходили?

— Кто углем

древесным советовал чистить. А я по примеру нашего секунд-майора водкой рот полоскал. Изумительная вещь!

— Хм, вполне стерильно.

— Не понял.

— Очень хорошо очищает, значит. Но тут тебе от своей привычки отказаться придется — водку веке в четырнадцатом на Русь занесут.

Переговариваясь с Овцыным, Ильин не опасался, что вепс поймет, что к чему — судя по его манере говорить, хозяин не очень-то силен был в русском языке. Но он ошибся — Варма, оказалось, внимательно прислушивался к их разговору и сделал из него свои выводы.

— Если шева в рот заберется — щетка толк нет. Надо колдун идти.

— Какая шева? — не понял Овцын.

— Нечистый дух. Люди видел: маленький, длинный — как волос. Так делает… — Вепс показал ладонью, как извивается шева.

— Но мы не о злом духе толковали, а о том, как поддерживать чистоту зубов, — сказал Ильин.

— Э, тогда совсем щетка не надо. Сера от дерева жевать хорошо.

Тем временем дочь и сын Вармы продолжали подносить все новые блюда. На доске, заменявшей стол, уже стояли посудины с квашеной рыбой, с вареной дичью и отборной черникой. Наконец, появился и приземистый каравай, источавший соблазнительный дух горячего хлеба.

Варма убрал руку из-под щеки и со вздохом принял вертикальное положение.

— Зови девка свой да мужик.

Ильин выглянул наружу. Старообрядец, деловито хыкнув, ударил колуном по березовой чурке и развалил ее. Анна зааплодировала, воскликнув:

— Опять с первого раза!

Вепские старухи понуро стояли рядом, видимо, ожидая, когда гости натешатся вдоволь.

Ильину стало нестерпимо стыдно за Анну. «Все со своими пейзанами носится, не понимает, что ли: смешно это?!» И он раздраженно крикнул:

— Ну долго вы там, обедать зовут!

Никто из вепсок в землянке не появился — Ильин понял, что при гостях у них не принято садиться за трапезу.

Уплетая дичь и рыбу, Варма ловко орудовал ножом, отхватывая куски перед самыми губами. Ел причмокивая, жмурясь от удовольствия. Особенным вниманием его пользовалась квашеная рыба — сероватая масса с выглядывающими кое-где голыми хребтами. Из гостей только Ильин да Ивашка попробовали это блюдо.

Старообрядец даже похвалил:

— Я у корел на Беломорье не раз едал. Знатная снедь!

Виктор подержал во рту отдающую затхлостью сладковатую пасту и кое-как заставил себя проглотить ее.

Насытившись, Варма вытер руки о штаны и занял исходную позицию на нарах. Снова издал протяжный свист, после чего в землянку сунулся его белобрысый отпрыск. Последовало какое-то указание вполголоса.

— Кантеле играть стану. Парень лудду дудеть будет.

То ли сытный обед привел вепса в хорошее настроение, то ли желание развлечь гостей было тому причиной — Ильин не успел ответить себе на этот вопрос. Варма, как бы угадав его мысли, сказал: