Заблуждение
Шрифт:
– Не знаю… Видимо, не хотел. Он знает, что у меня уже давно назрел к нему разговор. Наверно, он к нему ещё не готов.
– Как-то странно. Для Болта это нехарактерно.
– И я об этом думаю. Я говорю, я перестал его понимать. А он ещё поиздевался: устроил мне эту гонку!
– Вот подлец! – шутя сказал я.
– Подлец ещё тот! – со смешком заметил Саня. – Но что делать? – он это любит. Даже хорошо, что хоть такие шутки у него остались. Помнится ещё, он немало смеялся, когда я рассказал ему о наших подозрениях на Бандзарта!
– Да ладно?! И что же он сказал? – заинтересовался я.
– Он сказал, … что это вообще полная чушь. Назвал это «нашими
– Ну, это пока неясно! Да и с чего бы ему оценивать Бандзарта? Разве он знает его так, как мы?
– Да я ему не раз про Бандзарта рассказывал. Мне кажется, Бандзарт у меня каким-то монстром получился, – рассмеялся Саня.
– Почему бы нет? – подумал я.
– Всё же это перебор. И Олег так считает. Хотя потом он долго смеялся.
– Да?
– Ещё бы! Ему тяжело поверить в наши истории. Он говорит, у него в школе работают «чёткие преподы», – красиво произнёс Саня.
– Уже завидую, – сказал я и представил себе таких учителей. Впрочем, потом отошёл от этих фантазий и решил ещё поспрашивать Саню как человека, хорошо знающего Болта, ибо история его побега уж очень сильно меня заинтересовала:
– А ты разговаривал с ним сегодня?
– Нет.
– А что-нибудь слышал?
– Тоже нет.
– Как же так? Вы же лучшие друзья! Неужели не до общения было?
– Напротив, я хотел с ним поговорить, – ответил Саня, и я заметил, что взгляд его стал каким-то более грустным; он как-то разом весь погрустнел. – Звонил – никто не отвечал. В квартире его тоже не было, я сегодня тоже туда ходил.
– А родичи?
– Да что родичи? Я подозреваю, он опять с ними поругался, – заметил Саня.
– Как же так? Из-за чего?
– Тяжело сказать. Болт часто ругается с родаками. Из-за чего – не знаю. Видно, у них полно непониманий. Вообще, всё это мне и понятно, и странно.
– Может, он вообще сбежал из Купчино? – предположил я.
– Всё возможно. Болт вполне способен на такое. Не забывай – на него же ещё все дворы озлоблены. За его проделки.
– Но тебе не хочется его найти?
– Я бы с радостью… Но всё очень сложно. Если уж Болт пропал – найти его почти нереально. Вот где он сейчас может быть? Да где угодно! Хоть в Кот-д’Ивуаре!
– Это ты загнул!
– А что? Это же Болт! От него будь готов всякого ожидать.
– Но где-то же он есть! Купчино не такое и большое, – сказал я, в определённой степени соврав.
– В том-то и дело, что он может сейчас находиться вовсе и не в Купчино. И даже не в пределах города!
– Да вряд ли. Что он будет делать вне Купчино? У него там и дома нет!
– Ошибаешься. У него там, – Саня сделал характерный жест, – миллион домов!
– Да что ты врёшь, чёрт возьми?! – возмутился я, видя широкую улыбку Сани. – Нет у него там никакого дома!
– Смотря, что ты называешь домом. Квартира у него, как я знаю, одна, и он в ней прописан. Но ведь есть ещё парки, вокзалы, рестораны, клубы, заводы, кладбища, метро…
– Стоп! Вот тут хватит! Ты ещё сделай из него бомжа! – отрезал я и подумал, что Саня сейчас вновь начнёт улыбаться. Но он, однако, и не думал этого делать. Напротив:
– А ты что, мне не веришь? Мне, лучшему другу Болта? Эээ, да ты, похоже, совсем его не знаешь. Совсем не знаешь… – знаково повторил Саня.
– Как не знаю? – возразил я. – Да ещё как знаю. Как и все. Сколько раз встречались!..
– Ууу… Ты думаешь, что в Компании его полностью узнал? Да? – я кивнул головой. – О нет! Вот именно в Компании ты его не мог узнать. Запомни: ты не знаешь о Болте и одной сотой той информации,
– Неужто?
– Да-да. Вот скажи: как давно вы познакомились?
– В прошлом году вроде, – ответил я. – Ты же сам нас тогда и знакомил!
– Вот-вот, – улыбнулся Саня, – ты познакомился с ним в прошлом году. А я его знаю четыре года, когда ему было десять. И поверь: он уже тогда мастерски находил миллион приключений на свою жопу. И сейчас находит.
– Ха! Ты так говоришь, словно он – бесконтрольный мальчик, у которого родители – пьяницы и тунеядцы, – заметил я.
– Кстати, ты наполовину прав, – ответил Саня. – Родители его – очень занятые люди. По уши в делах. А вот то, что он бесконтролен, – это факт, железный факт.
– И что, его никто никогда не воспитывал? – не без удивления спросил я.
– Скорее всего, это так. Я не вдавался в эту историю, но из рассказов его понял, что ни мать, ни отец никогда не уделяли ему должного внимания. Он был предоставлен самому себе с шести лет, а с восьми стал активно проводить время во дворе. Общения с кем попало, игры в футбол, прятки, жмурки и тому подобное… Вечно где-то шлялся – иногда по улицам, но, в основном, по дворам… Приходил домой только к десяти, уже к моменту прихода уставших родаков. И так – всю начальную школу. Учась дальше, он, разумеется, не мог так часто бывать во дворе, как раньше. Однако он продолжал частенько туда наведываться, и вскоре уже вполне стал там своим. Его никто не контролировал – в принципе, он запросто мог шататься по двору и весь день, невзирая на школу. Здесь всё было на его усмотрение, и нередко Болт выбирал двор вместо школы. Так и вышло, что двор его воспитал. Да, так и знай, Коля, что Болт – истинное дитя двора!
– Погоди, Сань, – сказал я. – По-моему, здесь ничего удивительного нет. Болт – типичный дворовый парень, привыкший к приключениям.
И тут, стоило мне только это сказать, Саня окончательно поймал кураж. Он начал говорить так, словно выступал на какой-то конференции, а не общался с другом. Очевидно, тема Болта его самого зацепила, и он просто не мог говорить о ней спокойно. Таким я его ещё никогда не видел.
– О нет! – начал он. – Ты ничего не понял. В том-то и дело, что Болт – не типичный дворовый мальчик, как ты сказал. Он далеко не типичный!.. Начнём с того, что Олег, хотя и был воспитан дворовой компанией, никогда не проявлял конформизма в своих действиях. Он всегда поступал только так, как сам считал нужным. И это притом, что он был ещё мелким. Болта можно было назвать эгоистом, ибо он редко когда думал о других, но здесь, скорее, это был его плюс, нежели минус. Что бы ему ни советовали, на что бы его ни уговаривали – он почти никогда никого не слушал и поступал по-своему. Конечно, у него иногда возникали проблемы. Бывало, его унижали, оскорбляли, били… Но он всё равно настаивал на своём, и порой его мнение потом признавалось очень грамотным. Собственно, этим он и заслужил определённое к себе уважение, быстро стал своим, и мне, как и многим другим во дворе, сильно захотелось с ним сдружиться. Я просто почувствовал, что мне стал очень интересен этот малый. Кстати, где-то в десять лет, как я слышал, Болт и научился так быстро бегать. Видимо, ещё ранее опасность побоев заставляла его быть всегда готовым к тому, чтобы стремительно удрать, – вот он и приобрёл такой прекрасный навык. В это же время начались его хулиганства. Мне тогда удалось с ним познакомиться – собственно, тут не было ничего трудного, – и я сразу понял, что нашёл в тот момент великолепного друга.