Заблуждения толпы

Бернстайн Уильям Дж.

Для человека, который уже находился под сильным впечатлением от работы Маккея, возвышение «Исламского государства» стало громким и четким сигналом. Если мы вправе рассуждать о современных проявлениях религиозной мании, вот наглядный пример; значит, настала пора браться за изучение истории массовых заблуждений от Средневековья до наших дней сквозь призму свежайших выдающихся открытий нейробиологии.

Некоторыми казусами, подробно описанными у Маккея, я решил пренебречь; в первую очередь это мода и здоровье. Меня также могут упрекнуть в том, что в сегодняшней, напряженной и поляризованной, политической атмосфере я счел возможным обойтись без прямого рассмотрения политических эпизодов. Дабы эта книга не разрослась

до неприличных размеров и в силу личного характера многих финансовых и религиозных массовых маний, я в итоге ограничился именно указанными двумя областями. Однако читателю, полагаю, не составит большого труда увязать эпизоды, излагаемые далее, и лежащую в их основе психологию, с разнообразными прочими маниями, особенно с тоталитаризмом прошлого века и вирусными теориями заговора, популярными в нашем столетии.

Очевидно, что наиболее важным геополитическим событием новой эпохи стало 11 сентября 2001 года, нападение на башни-близнецы ВТО и Пентагон; эта атака усугубила нынешний исламский фундаментализм, заботливо взращенный политическим и культурным доминированием Запада и вторжением СССР в Афганистан в 1979 году. Быть может, величайшая трансформация американской культурной и политической жизни в прошлом столетии заключалась в возвышении евангелического протестантизма, который сегодня представляет серьезную угрозу американской политике на Ближнем Востоке и принципам управления стратегическими вооружениями. Подъем мусульманского фундаментализма и евангелического протестантизма можно и нужно истолковывать в контексте предшествующих религиозных маний.

В более общем плане данная книга предлагает читателю психологические рамки для понимания того, почему человечество порой страдает от разнообразных массовых маний. Совершенно очевидно, что человек есть умная обезьяна, которая подражает, рассказывает истории, добивается статуса, выносит моральные суждения и тоскует по старым добрым временам; все перечисленное сулит нам будущее, где в изобилии станут процветать массовые религиозные и финансовые мании.

* * *

Любой, кто пишет о массовых заблуждениях, быстро выясняет крайне неудобный факт, установленный социологами. Подобно грекам и каллатиям, о которых вещал царь Дарий у Геродота, каждый из нас подчиняется принятым социальным нормам, а порой устои одного общества являются скверной для другого общества. Многие, если не большинство богословов мира, например, склонны рассматривать иные системы верований как еретические даже среди близкородственных вер. Более того, в последнем случае так происходит чаще всего; это знаменитый «нарциссизм малых различий», цитируя Фрейда ^[19]. Старая шутка гласит, что заблуждение, разделяемое сотнями людей, зовется культом, но заблуждение, которое разделяют миллионы людей, становится религией.

Значительное число американцев искренне верит в достоверность Откровения апостола Иоанна: мол, мир рано или поздно сгорит в катаклизме, который подведет черту под историей человечества. Те, кто настроен менее фундаменталистски, и атеисты могут воспринимать этот сюжет как досужий вымысел, но подобные институциональные заблуждения лишь изредка наносят серьезный урон как верующим, так и остальному миру. На самом деле все происходит ровно наоборот: все успешные общества в определенной степени зависят от общих заблуждений. Каковы бы ни были недостатки американского общества, нашей самой сильной стороной является вера в главенство закона и равенство всех людей перед законом; а наша экономика функционирует достаточно хорошо потому, что почти все убеждены, будто бумажные деньги и фактически бесплотные электронные платежи суть реальные активы и обязательства. Хотя, по сути, такие полезные общие убеждения являются мошенничеством в масштабах общества

в целом: они сохраняются, пока в них верит большинство людей – это так называемый принцип феи Динь-Динь ^[20]. Поэтому я решил сосредоточиться на массовых заблуждениях, чреватых социальными потрясениями, написать, если угодно, о чрезвычайно вредных массовых заблуждениях и безумствах толпы.

События в книге располагаются в нестрогом хронологическом порядке, от средневековых маний конца света, упущенных Маккеем, и до ярчайших недавних примеров той же мании (речь о возвышении «Исламского государства» на Ближнем Востоке). Между этими крайними точками течет непрерывный поток финансовых и религиозных маний на протяжении нескольких столетий, и они описываются по порядку с соответствующими нейробиологическими комментариями.

Наше путешествие в темное сердце массовых заблуждений начинается в средневековой Европе, где малоизвестный цистерцианский монах, вдохновленный апокалиптическими описаниями в Библии, составил вероучение, воспламенившее вереницу жутких протестантских культов конца света.

Глава 1

Дети Иоахима

Тигру надо жрать,

Порхать – пичужкам всем,

А человеку – спрашивать:

«Зачем, зачем, зачем?»

Но тиграм время спать,

Птенцам – лететь обратно,

А человеку – утверждать,

Что все ему понятно^[21]. Курт Воннегут²⁸

В конце двенадцатого столетия короли и королевы Европы совершали утомительное путешествие в монастырь в отдаленных калабрийских холмах, чтобы приобщиться к легендарной мудрости ныне почти забытого цистерцианского аббата по имени Иоахим Флорский. Двигаясь этой дорогой для участия в Третьем крестовом походе 1190–1191 годов, заглянул к аббату и Ричард Львиное Сердце, пожелавший узнать свое будущее²⁹.

Тихий интеллектуал, аббат Иоахим любил цифры и исторические аналогии, а правителей всей Европы влекло в его монастырь учение о трех эпохах истории человечества и пророчество грядущего золотого века. К сожалению, Иоахим, сам того не желая, воспламенял сердца людей. Его видение будущего красноречиво сулило избавление угнетаемым беднякам и предвещало революции; в последующие столетия изначально мирная историческая схема Иоахима трансформировалась в кровавое богословие конца света, охватившее широкие слои Европы.

Чтобы понять, как это произошло, необходимо обратиться к трем основным библейским нарративам конца времен – к ветхозаветным книгам пророков Иезекииля и Даниила, а также и к Откровению Иоанна Богослова, последней книге Нового Завета. Эти три текста могут показаться современному неискушенному читателю темными и неясными, однако они помогают объяснить культурную поляризацию между евангельскими христианами и остальным американским обществом, столь заметную в недавних предвыборных схватках. Для евангелистов содержание этих трех книг знакомо ничуть не меньше историй об американской революции и гражданской войне; для остальных же это фактически terra incognita ^[22]. Более того, даже евангелисты нередко пренебрегают давней историей Ближнего Востока, лежащей в основе этих повествований, нисколько не интересуются непростыми взаимоотношениями египтян, филистимлян, ассирийцев, вавилонян, персов и двух еврейских государств, Израиля и Иудеи ^[23].