Забота и пропитание для одиноких вампиров
Шрифт:
– Ты очень быстро придумала описание, - заметила я.
– И какой подросток говорит "грубо обтесанная"?
– Ты не должна разбрасывать эти романы повсюду, - ответила она.
– И я девочка-подросток. Мы мысленно помечаем и классифицируем привлекательные особи мужского пола в течение первых десяти секунд визуального контакта. И хватит уже менять темы. Я имею в виду, он - вампир. Ты всегда говорила мне быть очень-очень осторожной с ними, а теперь ты одного приглашаешь остаться? Не знаю, хорошая ли эта идея оставить
– Итак, ты на всякий случай предпочитаешь остаться, чтобы он нас обеих смог убить?
Она хмуро посмотрела на меня.
– Айрис! Я серьезно!
– И я тоже!
– воскликнула я.
– Слушай, я уверена, что буду в порядке. Но думаю, это хорошая идея, чтобы ты побыла в другом месте некоторое время до тех пор, пока я не придумаю, как с этим разобраться.
– Все в порядке, но хочу, чтобы ты записала всю информацию на этого парня и скинула мне на почту, так у меня будет хоть какое-то объяснение, когда я буду уверять полицию разместить твое фото на пакете с молоком.
– Очень мило, - пробормотала я, ударив ее по руке.
– Жестокое обращение с детьми!
– воскликнула она. Внезапно Гиги нахмурилась и повернулась ко мне.
– Очень убедительно, чтобы выдворить меня из дома, так что ты проведешь выходные, трахаясь, как сумасшедшие обезьяны-ревуны?
У меня челюсть отвисла.
– Нет!
– Ну, это было бы умно с твоей стороны.
– Я не такая коварная, - сухо сказала я.
Она поцеловала меня в щеку.
– Я пошла. Позвоню, как доберусь до Сэмми Джо.
– Эй, Гиг?
– окликнула я, когда она уже двинулась прочь. Сестра обернулась.
– Почему обезьяны-ревуны должны быть сумасшедшими?
Она улыбнулась.
– Ну, если ты спросила...
– Пошла вон, - фыркнула я.
– Звони мне каждый день, - сказала она, открывая дверь.
– Так я хоть буду знать, что ты жива. Люблю тебя!
– И я люблю тебя!
– крикнула я. Дверь закрылась, и, вздохнув, я прислонилась головой к стене.
– Нам не стоило учить ее говорить, - размышляла я.
– Я быстро бы выучила язык жестов...
Я закрыла глаза и подумала о батончиках "Твикс", спрятанных за энциклопедиями наверху. Об этом гораздо лучше думать, чем о голом Кэле по другую сторону закрытой двери. Как оказалось, у Кэла красивое тело... и это спустя три месяца после "вторжения" Наполеона.
Глухой звук вырвал меня из моих неуместных исторических размышлений.
– Эй!
– крикнула я.
– У тебя там все в порядке?
Ответа не последовало.
Я дернула ручку, дверь оказалась не заперта, но я не хотела открывать ее без особой на то необходимости.
– Кэл!
– Тишина. Я вздохнула.
– Мне действительно не хочется этого делать.
После нескольких секунд молчания я выкрикнула:
– Если не ответишь, я войду. Постарайся прикрыться!
– И начала бормотать: - Думай
Медленно открыв дверь, я переступила через порог, и меня тут же окутали клубы пара. Кэл лежал на полу, наполовину вытянувшись из душевой кабины.
Мыльная пена в его темных волосах была похожа на маленькие льдинки. Глаза Кэла закрыты, а на щеках покоились тени от длинных ресниц. Ниже пояса теперь я рассмотрела все, что не смогла на кухне. Длинные ноги. Плоский живот. Дорожку темных волос, тянущихся до его идеального пропорционально….
– О, мой Бог, - воскликнула я, закрыв глаза рукой.
– Прости!
Но он снова был без сознания, и, казалось, ему плевать, что я пялюсь.
Несмотря на девчачье мыло, пар и жар, похоже, естественный древесный запах Кэла усилился, распространяясь по всей комнате. Когда я склонилась над ним, то почувствовала, как запах проникает в кожу, помечая меня.
– Кэл?
– пробормотала я, осторожная встряхнув его за плечи.
– Очнись, Кэл! Я понятия не имею, что делать с бессознательными вампирами.
Когда я пальцами дотронулась его щеки, Кэл резко открыл глаза. Он вскочил на корточки, или, по крайней мере, пытался, но у него слишком ослабли ноги, чтобы удержаться в таком положении.
Он споткнулся, упал на меня и сбил с ног. Затем оскалился, обнажая клыки, и рычание эхом прокатилось по его груди. Вибрации передались от его груди к моей, вызывая странную дрожь, которая как электрический заряд, прошла по коже.
Возможно, нужно было податься вперед, если бы не эти "обнаженные острые, как бритва" клыки. Он сократил расстояние между нами, мурлыча в предвкушении, провел кончиком носа по моей шее до ключицы.
Отодвинувшись, я поняла, что до этого момента имела дело с цивилизованной версией Кэла. А этот Кэл был лишен всех надоедливых человеческих атрибутов.
Вот так могла бы закончиться наша кухонная стычка, он навис бы надо мной, готовый напасть и выпить из меня жизнь.
Я вскрикнула, но не от страха, а от отвращения, когда Кэла вырвало кровью, выпитой из двух бутылок ранее, мне на рубашку. Он жалобно простонал и рухнул на меня, прижимая меня к полу, выбив из легких весь воздух.
"Раздавленная вампиром, который к тому же ее и облевал" - весьма неприятна причина смерти.
Заворчав, я уперлась руками в его плечи и толкнула. Но едва сдвинула с места, а, когда в руках не осталось сил, Кэл резко упал мне на грудь, от чего еще труднее стало дышать.
И я только что отправила с дома единственного человека, у кого есть ключ от дома. Я умру на полу в ванной комнате, вся в блевотине, придавленная вампиром, который мне даже не нравится.
– Пора искать новую работу, - проворчала я.
Глава 4