Забота и пропитание для одиноких вампиров
Шрифт:
Он что-то пробурчал себе под нос.
– Что такое?
– Я сказал, некоторые из вас так делают!
– воскликнул он.
– Люди столь разрушительны и эгоистичны, а также близоруки, и как мы могли только подумать, чтобы быть такими.
– Ну, ты раньше был человеком, поэтому... поэтому выкуси!
– прокричала я вся взбудораженная, брызгая слюной.
Он приподнял бровь.
– Выкуси?
– Не самое мое зрелое возражение, - призналась я, прежде чем поспешно добавить "или приглашение".
Он снова ухмыльнулся.
–
Я закипела.
– Ну, я могу вскоре сразить тебя.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты склонна к насилию, чтобы решать проблемы?
– А тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что твои перепады настроения почти столь же надежны, как дешевые колготки? От чего становиться очень тяжело проводить с тобой время.
– Ты думаешь, я здесь без всякой на то необходимости? Думаешь, мне легко?
– потребовал он.
– Думаешь, мне нравится зависеть от людей? Все, что я хочу сделать, - это закончить работу, свалить из этого захолустного городишки и вернуться к своей обычной жизни!
– Поверь мне, ты определено ясно дал понять, что чувствуешь, находясь здесь!
– крикнула я в ответ.
– Ты относишься ко мне и моему дому с презрением и снисхождением с тех пор, как появился здесь. Итак, экстренное сообщение - мне плевать, что ты обо мне думаешь. Возможно, перестала смущаться перед тобой в тот момент, когда тебя вырвало на меня.
Он замолчал, когда раздражение на его лице сменилось ухмылкой.
– Меня на тебя вырвало?
– Сильно.
Он расхохотался, смеялся так сильно, что его мышцы на животе сжались, а Кэл чуть не упал на меня.
– Я так рада, что мои испорченные вещи и личная травма веселят тебя. Мы всегда так будем спорить, решая каждый незначительный вопрос?
– Надеюсь, что да. Я чувствую себя намного лучше каждый раз, когда мы спорим. И... забавно смотреть на тебя разгоряченную в такой момент.
У меня перехватило дыхание от возмущения.
– Ты провоцируешь меня на споры с тобой?
– Я не специально, но ничего не могу с собой поделать. Ты такая красивая, когда раздражаешься. На щеках появляется румянец. А цвет глаз меняется на этот красивый насыщенный оттенок синего, как молния, собирающаяся ударить. А рот...
– С тобой определенно что-то не так.
– Вот опять.
– Усмехнулся он.
– Розовые щеки и все.
– Если ты и дальше продолжишь, так называемое "ухаживание" за мной, я ударю тебя в горло, - сказала я ему.
– Можешь попробовать, - парировал он. Прежде чем он успел тщательно аргументировать мои человеческие хлипкие боевые способности, Кэл встал и начал прислушиваться, склонив голову на бок, как любопытная собака.
– Что такое?
– Едет машина, - сказал он. Он подошел к окну и выругался на языке, похожем на греческий. Очень грязный греческий.
– Это автомобиль Совета.
Я тоже вскочила
– Ты уверен?
Он смерил меня убийственным взглядом.
– Ну, у меня же нет сверхчеловеческого слуха! Не паникуй. Все будет хорошо.
Я резко развернулась к нему.
– Не паниковать? От "никаких вампиров дома" я пришла к тому, что одного притащила к себе в подвал, и еще неизвестное количество вампиров соберется у меня на подъездной дорожке, а ты говоришь "не паниковать"? Почему ты сейчас не можешь с ними просто поговорить?
– Потому что я все так же слаб и болен, как мне кажется. И если тот, кто отравил меня, - один из членов Совета, то я с легкостью нарисую у себя мишень на спине.
Я вздохнула. Я была так близка к тому, чтобы помахать приближающимся членам Совета и позволить им увезти его извергающий кровью зад домой.
Кэл бесил меня. И он оскорблял меня, постоянно, с точностью лазера. Но он, правда, выглядел испуганным, и я могу сказать, что это не привычные для него эмоции. Поэтому я медленно кивнула, сжав губы в тонкую линию.
Он обхватил мою руку и нежно сжал.
– Я иду вниз. Буду ждать там, пока они не уйдут. Сомневаюсь, что они обыщут весь дом. Вероятнее всего, они просто хотят задать тебе несколько вопросов. Отвечай честно и не пытайся придумать правдоподобную историю. С тобой все будет хорошо.
– Разве они не в состоянии учуять твой запах здесь?
– спросила я.
Он задумался на секунду.
– Отведи их в сад. Предложи лимонад и чай со льдом.
Я воскликнула.
– Они не пьют лимонад или чай со льдом!
– Но они оценят "человеческое" гостеприимство. Как правило, люди с нечистой совестью не принимают гостей и не предлагают напитки.
– У меня нет угрызений совести. Кроме того, что привела тебя к себе, я больше в последнее время никакого зла и глупостей не совершала, - прошипела я, когда Кэл направился к двери подвала.
– Не иди вниз, поднимись наверх и оставаясь на чердаке. Ты сможешь подслушать наш разговор, если откроешь окно. Позже я не захочу разговаривать с тобой.
Он пожал плечами и направился к лестнице, ведущей наверх. Я открыла старый комод и порылась по отсекам в поисках садовых ножниц с зелеными пластиковыми ручками. Кэл остановился, чтобы взглянуть.
– Зачем ты рассматриваешь старые меню и батареи?
– спросил он.
– Я собираюсь пойти туда и подрезать куст герани, - сказала я, размахивая ножницами.
Он подошел, держа руки вверх.
– Я знаю, что сказал тебе быть гостеприимной хозяйкой, но не думаю, что сейчас подходящее время для садоводства.
– В герани содержится огромное количество эфирных масел, от которых вонь будет стоять до самых небес. Если я пойду туда и отрежу несколько веточек, то запах герани перебьет твой.