Заброшенный город
Шрифт:
Когда первый пыл прошед, я задумался, как нам быть. Подобные связи, между нами и людьми, или эльфами были запрещены. Конечно многие нарушали запрет и сожительствовали с рабынями, в городе смотрели на это сквозь пальцы.
Но я-0то не хотел держать ее как наложницу! Я хотел, чтобы Нина стала моей женой. Что мне было делать?
Прошло пол года, а я так и не знал, как поступить и не решился заговорить с отцом об этом. Я знал, что это ничем хорошим не закончится.
Однажды
Там, в Фешети мы и обвенчались в маленькой церкви. Я сказал, что я кузнец из соседней деревни.
Именно в то время мое мнение о людях окончательно изменилось. Когда они видели во мне человека, а не мурака, то они вели себя совсем иначе. Они искренне смеялись, говорили то, что лежит на сердце, и в них не было ничего тупого или грязного.
Нина сказала, что теперь душа ее спокойна, она живет не во грехе, так что пусть все идет, как идет, будем скрываться. Но меня мучила эта ситуация, я строил тысячи планов в голове, но ни один из них не был хорош.
О том что происходит между мной и Ниной, конечно знал и Саммират. Иногда я говорил с ним об этом. Ведь кроме него мне и поговорить-то было не с кем. Он слушал меня, но ничем помочь конечно же не мог. И иногда мне казалось, что он презирает меня за то, что я не могу устроить свою жизнь так, как хочу, отстоять свою жену.
Прошло еще немного времени и однажды Нина объявила мне, что беременна. Она была в ужасе и я тоже. Я не мог допустить, чтобы мой ребенок родился рабом и прожил рабскую жизнь, я доложен был что-то сделать. Я решил, что пойду к отцу, буду грозить, умолять, требовать. Пойду в совет, наконец, выйду на улицы и буду кричать, призывая всех к справедливости. Обо всем этом я рассказал Саммирату. Он выслушал меня, пожал плечами и ответил:
— Ну что ж. Поступите так, как вам кажется правильным.
Потом он ушел, а я лег спать с твердым намерением утром поехать к отцу. Но вышло иначе.
В ту ночь в мой дом вломились стражи совета, схватили меня и Нину и увезли в тюрьму. Ее обследовали при мне и я узнал, что у меня будет мальчик, сын. Прежде, чем Нину увели, она успела сказать мне, что назовет ребенка Сэмом.
Советник, что остался со мной, сказал, что они позаботятся об этом — избавят мир от полукровки. Я закричал и советник, сказав на прощание, что меня отправят в больницу и будут лечить, ушел.
Меня и в самом деле посадили в машину и повезли в больницу для умалишенных, а Нину осталась в тюрьме, и я не знал, что они сделают с ней.
П о дороге я вел себя как ненормальный — кричал, бился, угрожал и умолял. Но всем было плевать и мне вкололи снотворного, привязали к кровати и ушли. А когда пришел в себя, со мной рядом был Саммират.
— Когда вас увезли ночью, — сказал
Полчаса я бился в отчаянии, а потом мне в голову пришел безумный план.
Я сказал Саммирату, что нам нужно пробраться в тюрьму и перепрограммировать военных роботов. По образованию я был программистом и мог сделать это. Признаюсь, это был ужасный план, но мне нужно было спасти Нину во что бы то ни стало, лишь поэтому я решился на такое.
Я снял с Саммирата цепь, удерживающую его магию внутри. Была ночь и мы пробрались в тюрьму. Саммирату пришлось оглушить заклятьем охрану и мне показалось, что лицо его сияло от радости, когда он делал это. Мне стало не по себе, но я откинул эти мысли. Главное сейчас — это Нина.
Мне удалось запустить с десяток роботов. Я просто активировал самую простую программу уничтожения, даже не задав никаких параметров. Я знал, что охранники справятся с ними к утру и надеялся, что никто не пострадает.
Саммират стоял рядом со мной и внимательно смотрел, что я делаю. В тот момент я не знал, что он запоминает мои действия. Когда роботы были запущены, в здании тюрьмы поднялась оглушительная стрельба. Пользуясь суматохой, мы пробрались в женское крыло и там нам удалось найти Нину. К счастью, она была в порядке. Ее как раз хотели отвезти на процедуры, когда все это началось, так что мы успели во время. Я вытащил ее на улицу на руках, Саммират шел впереди, готовый сразить заклятьем любого, кто встанет на пути, но мы никого не встретили — охрана была перебита, и роботы выбирались в город через огромную дыру в ограде.
Мы сели в машину. Когда мы выехали из ворот, на улицах раздались первые залпы и я едва не развернулся назад — по моей вине могли пострадать многие мои близкие и друзья. Но Нина и сын были важнее всего. Мы выбрались к окраине. Там я велел ей уходить к своим, в Галаш, или Фешети, а сам я должен был вернуться назад, чтоб остановить бойню и ответить перед советом за свои действия.
Я понимал, что вижу ее последний раз, ведь теперь, после случившегося нам уж точно не быть вместе.
— Ты главное спрячься, — говорил я сквозь слезы, сжимая ее в объятиях в последний раз. — Спрячься и Сэма спрячь! Живите тихо и тогда вас не найдут. Она тоже рыдала, прижимаясь ко мне и заглядывая в глаза.
— Я не хочу уходить. Я останусь с тобой, — твердила она, но я не позволил:
— А как же Сэм?
И она, отпустив руки взмолилась:
— Оставь мне хоть что-то на прощание! — а у меня ничего и не было кроме амулета, который превращал меня в человека, да нескольких драгоценностей.