Заброшенный рай

Ли Кристина

Но всё было тщетно! Никаких следов завесы в воздухе не наблюдалось.

— Кэт? Почему птицы так странно себя ведут?

Первым необычное поведение пернатых заметил Дин. Он указал на скалы у залива, где они буквально кружили над одним местом.

— Это там!

И Катя была права. Как только мы подлетели, увидели, что самолёт висит буквально на скалах, в нескольких метрах над небольшим берегом у кромки залива.

— Придется спускать вас на канатах. Нам не приземлиться. Слишком мало места.

Вик

и его напарник Росс были пилоты нашей миссии, и служили в ВВС НАТО. Парни были братьями, и точно так же как и мы решили стать волонтерами креста.

— Хорошо!

Я закрепила рюкзак и сумки на плечах, а потом отстегнула ремень безопасности. Всегда боялась этого, но пришло время показать чему меня научили на предвоенной подготовке.

Вик подлетел на максимальное расстояние и только теперь мы смогли рассмотреть, что этот самолет был не просто "кукурузником". Первыми это подметили братья. Росс обернулся к нам и покачал головой.

— Я советую сейчас же лететь обратно! — голос парня был испуганным и растерянным, это хорошо передали динамики моих наушников.

— Это военные?

Росс только кивнул, но тем не менее продолжил:

— И скорее всего они перевозили что-то или кого-то очень опасного. Эта "малышка" не просто транспортник, она оснащена мощной радиолокационной системой. Этот самолет "призрак" для всех.

— Тогда откуда местным известно, что это корейцы?

Мой вопрос был логичен. Если самолёт невидим ни для кого, и о его рейсе никто не знает, то как?

— Потом разберемся!!! Там люди, и мы должны помочь!

Катя решительно отстегнулась и сняла наушники. Остальные же переглянулись, но Росс всё таки скинул тросы, и первым делом мы спустили амуницию прямо на мелководье.

Когда моя нога уже стояла на краю, а ветер, что раскручивался из-за работы лопастей хлестал меня по лицу, я впервые почувствовала это. Предчувствие… Явственное и настолько яркое, что меня пробил озноб.

С первым шагом на этот берег моя жизнь больше никогда не будет прежней. Я держалась за канат, и страховку, что была к нему прикреплена, а внутри всё переворачивалось.

Подняв глаза я увидела бескрайний морской горизонт и грозовые тучи, что серым пятном начали застилать солнце и его закат.

— Мила!!! Прыгай!!!

Из-за шума Россу пришлось кричать, чтобы я его услышала. Парень нахмурился, и показал вниз.

Прыжок и тяжёлое приземление в воду. Мои лодыжки ощутили прохладу, и я встряхнула головой. Наваждение ушло…

— Мила? Всё в порядке?

Пригнувшись, ко мне подбежала Катя и подняла мой рюкзак, передав его Дину. Тем временем рация затрещала, и мы услышали Вика.

— Мы вернёмся как только пятый отряд будет в лагере. Это слишком опасно, вам нужна охрана!

— Хорошо! Поспешите, мы не знаем сколько пострадавших!

— Вас

понял! Будьте осторожны!

Вертолёт начал подниматься, а мы обернулись к месту крушения, а первое что я увидела, заставило мою кровь застыть в жилах.

За эти несколько лет, я видела многое, но неизменно меня охватывал страх и дрожь. К этому невозможно привыкнуть, это невозможно игнорировать.

Рассказы о том, что военные медики со временем привыкают ко всему это ложь! Катерина тому подтверждение. Каждый раз, спасая жизнь и видя смерть, она берет себя в руки, пытается спасти как можно больше людей. А потом…

Тихо плачет в подушку, пока никто не видит, или выпивает, когда у нас есть возможность отдохнуть. Только так… К этому нельзя привыкнуть…

Человек, буквально висел зажатый между скальной породой и носом самолёта. Его глаза были открыты, но в них не было больше жизни. Казалось он просто вылез, чтобы спастись и смотрит прямо на нас. Но это было не так… Он был мертв, как и те двое, останки которых были разбросаны у обломков фюзеляжа на берегу.

Самолёт не горел и даже не дымился. Загадкой было и то, как он вообще, развалившись на части, не взорвался.

— Ужас…

— Соберись, Мила! Мы видели и не такое!

Дин был абсолютно прав. Мужчины вынесли на маленький берег все вещи и начали быстро доставать спасательное оснащение. Они разматывали тросы, и крепили стяжки с карабинами, чтобы зафиксировать их в породе, и забраться внутрь обломков салона.

Возможно кто-то все-таки остался в живых, и ему необходима помощь.

Мы же с Катей начали обход того, что было на берегу. Двое мужчин, вернее то, что от них осталось, лежали прямо под свисающими обломками крыльев.

— Видимо, они выпали во время падения, и крылья протянули их до самой земли по скалам.

Катя показала на выступ скалы, и я заметила явный шлейф, который тянулся от самого пика скалы.

— Они упали на вершину, и уже оттуда самолёт фактически проехался вниз, повиснув на лианах у берега.

Катя кивнула моим словам, и достав два чёрных мешка, передала их мне.

— Пора работать!

Сухо и без эмоций. Как всегда… В этом была вся она. Пока мои руки тряслись, она их хватала и держала, чтобы унять мой страх. Так было всегда!

Перчатки неприятно стянули кожу, а повязка на лице не давала дышать.

— Дай контейнер для личных вещей!

Между песчаных и скалистых крошек лежало кольцо, два военных жетона и часы. Их следовало поместить в отдельный полиэтиленовый контейнер, ведь по ним родные могли опознать погибших. Останки тел помещались в чёрные стерильные пакеты, и подписывались.

Мы медленно, шаг за шагом осматривали территорию крушения, пока не убедились, что тел больше нет.

Мы собрали всех.