Заброшенный сад Персефоны

Неторопливый Вася

– Ладно, черт с тобой. Давай завершим все сегодня, – согласился Виктор и, морщась, потрогал руками голову. – Хотелось бы пораньше закончить с этой потусторонней картинной галереей.

– Отлично! Тогда продолжим, – обрадовался Вадим. – Вперед!

Виктор повторил весь набор «предстартовых» процедур, закрыл глаза и упал в сон. И снова медкон его грубо «растолкал», но теперь уже через два часа.

– Готов? – спросил Пинцет и устало улыбнулся.

Вадим выглядел измотанным. Видимо ему тоже приходилось несладко. Хороший врач, каким бы циником он ни выглядел, всегда

сочувствует пациенту. Наверное, перепроверял все при загрузке, бедолага.

– Готов, – кивнул Виктор.

Третья серия видеоужасов не уступала первым двум. Однако теперь все шло как-то ровнее, что ли. Времени показ занял раза в два больше, нежели прошлый, из-за чего головная боль ударила гораздо сильнее, чем в предыдущие разы. А ведь тогда казалось, что и так уже наступил предел. Теперь, чтобы хоть как-то прийти в себя, потребовалось просидеть чуть не полчаса. Хорошо, что этот тест – последний. Однако, когда Виктор открыл глаза и увидел, что Пинцет хмурит брови, он чуть не заскрежетал зубами.

– Опять не так? – рыкнул он на врача.

Вадим удрученно развел руками.

– Там совсем капелюшка осталась. Один из моих людей ошибся.

– А подкорректировать иначе нельзя? Добавить, там, убавить?.. – еле сдерживаясь, чтобы не высказать все о медлабе вообще и о работнике-растяпе в частности, спросил Виктор.

– Увы, он ошибся в программе, а не в параметрах, – в голосе Пинцета было столько вины и отчаяния, что инспектор сразу его простил. – Выдержишь еще разок?

– Попытаюсь. Но не завидую твоему медлабу, если кто-то опять напортачит. Приду с тем тяжелым предметом, который первым под руку подвернется. Веришь? – Виктор старался говорить как можно искренней.

– Ладно, ладно, не воюй, – вздохнул Вадим. – Сейчас все отладили как надо. Держись!

– Постараюсь, черти вы полосатые, – огрызнулся Виктор и скомандовал мучителю: – Поехали!

– Поехали, – покорно согласился Пинцет и очередной раз низверг пациента в сон.

Опять это резкое пробуждение! Ну почему нельзя было растянуть удовольствие хотя бы еще на тридцать секунд? Поморщившись, Виктор открыл глаза. Ему показалось, что у Пинцета не только шевелюра, но и борода стоят дыбом.

– Ты бы придумал что-то с пробуждением, а? – попросил мучителя Виктор. – Такой рывок каждый раз…

– Знаю, дружище. Но тут ничего не поделать – машина не ради твоего удовольствия работает и потому не слишком церемонится, – попытался оправдаться Пинцет. – Сейчас прогоним тест, и если все в порядке – отсыпайся на здоровье.

– Так и сделаю. Давай, запускай свой кошмар, – с отвращением проговорил Виктор.

На этот раз казалось, что реакции на монстров несколько сглажены. Этот показ не вызывал такого отвращения, как предыдущие. Виктор с удивлением отметил, что ощущает даже небольшую скуку. К сожалению, концовка все испортила. На этот раз боль не вспыхнула, а буквально взорвалась, как шаровая молния. Она бушевала, рвала, дробила, пилила, загоняла в мозг длиннющие гвозди. Это была всем болям боль! Королева боли! Богиня боли! Виктор мычал и катался по кровати чуть не с полчаса. Когда немного отпустило,

он подумал, что на сегодня с него хватит, даже если опять не срослось. И вообще, на такие пытки он не давал согласия ни Пинцету, ни Горынычу.

– Полегчало? – участливо спросил Пинцет, явно мониторивший состояние пациента.

– Есть немного, – не стал возражать инспектор, переводя дух. – Как там?

– Прекрасный результат! – объявил сияющий Вадим. – На этот раз все сработало так, как задумано.

– Ох, как я на это надеюсь!

– Все четко, просто конфетка! Я тебя уверяю, что теперь боты запросто развеют любое видение. Камня на камне не оставят от самых страшных галлюцинаций. А еще…

Виктор сообразил, что Вадим сейчас начнет читать длинную нудную лекцию и довольно грубо оборвал его:

– Знаешь, мне сейчас как-то не очень здорово. Лягу я поспать, а завтра дорасскажешь.

– Да, конечно! – торопливо закивал Пинцет. – Ложись! Завтра жду тебя в управлении. Подкорректируем параметры.

– Договорились!

Едва изображение пропало, Виктор приказал домашней электронике:

– Лукреция, отменить все вызовы, пока я не разрешу.

– Принято: отменить все вызовы до разрешения, – сообщила приятным женским голосом машина и совсем чуточку помедлив, добавила: – Режим включен.

– Вот и хорошо! – простонал Виктор и закрыл глаза.

Увы, но без помощи электроники заснуть никак не удавалось. В голове мелькали образы, обрывки мыслей, какие-то совершенно отвлеченные идеи. Перегрузка. Придется снова медконом попользоваться.

– Лукреция, включить стимулятор сна.

– Стимулятор сна включен, – произнес девичий голос.

Последнее, о чем подумал Виктор до того, как провалиться в небытие, была система управления квартирой. Что, наверное, теперь надо выбрать для нее мужской голос, а для пароля выбрать имя Демосфен, например. Или ничего не надо…

Как приятно убедиться в правильности идеи, что пробуждение всегда должно быть естественным и неторопливым. После вчерашних пыток подобная мысль вовсе не казалась банальной. Виктор блаженно смаковал послевкусие глубокого сна, стараясь как можно дольше удержать его под веками. Он не торопился и наслаждался своим состоянием еще минут десять. Затем начал медленно приоткрывать глаза, позволяя голубой дымке подольше задержаться в комнате. В голове царил мир, а жизнь казалась простой и легкой.

Волшебство длилось примерно еще минуту, но потом где-то рухнула неведомая плотина, и все заботы разом хлынули в блаженствующий разум, выдавливая негу за его пределы. Организм перешел в режим бодрствования.

– Лукреция, выведи список пропущенных вызовов и сообщений, – скомандовал Виктор.

Проявился экран, по нему пробежали строчки. Ничего важного не обнаружилось – только сводки и новости. Видимо, Пинцет решил, что пациента стоит оставить в покое. Горыныч же и вовсе не имел привычки стучаться к своим подчиненным без крайней необходимости. А сейчас таковой вроде не намечалось. К тому же, случись такая крайняя нужда – шеф прибыл бы лично. Такое уже бывало.

– Спасибо, Лукреция, убери.