Заброшенный скит

Филичкин Александр Тимофеевич

Прислушавшись к своим ощущениям, Глеб вынужден был, с сожаленьем признать, что ничего не почувствовал. Но спорить с соседом по камере, парень почему-то не стал. Он сразу решил отдать роль начальника с виду очень боевому напарнику.

Судя по ухваткам десантника, тот уже «дед» и довольно бывалый мужчина. Пусть себе покомандует, пока они не покинут пещеру. Ну, а там, наверху, они разбегутся в разные стороны, каждый в свой

батальон.

Александр, как Глеб стал про себя называть «старика», устремился вперёд и мотострелку ничего не осталось, как рвануться за ним. Не сидеть же одному в темноте и ждать неизвестно чего?

С каждым их шагом, свод пещеры резко снижался и очень скоро солдат, вслед за своим провожатым, встал на колени. Ещё через несколько метров пришлось лечь на живот, а дальше пробираться уже по-пластунски. Ну, а потом, как говорят в среде спелеологов, пошёл «шкуродёр» самого противного свойства.

Если бы не двигавшийся перед ним человек, Глеб давно уже сдался и перестал ползти в темноте неизвестно куда. Он бы остановился и попытался, медленно пятясь, вернуться назад. На его придирчивый взгляд, чем лезть в самую сердцевину горы, лучше было пробиваться наружу там, откуда пришли. Вдруг, у них, что-то получиться

Однако, напарник продолжал упрямо стремиться неизвестно куда. Причём, он умудрялся, словно длинный червяк ввинчиваться в, казалось бы, совершенно непролазные щели.

Боец продирался вслед за высоким крепким десантником и с удивлением думал: – «Александр немного крупнее меня. Как же ему удаётся пролезть в тех теснинах, где даже я едва продираюсь? Прямо «гуттаперчевый мальчик» какой-то. Он, что кости в суставах умеет смещать, или делать что-то ещё нечто подобное? Настоящий ниндзя, не меньше».

Глеб полз в полной тьме, подобно слепому червю, оказавшемуся под большим валуном. Сколько времени это всё продолжалось, парень не знал. Он снова вошёл в некое подобие транса, как когда-то в тайге, после встречи с таинственной На’гой. Только теперь он двигался, лёжа ничком. Механически переставлял руки и ноги, словно неодушевлённый андроид.

Даже слабые отблески отражённых лучей почти не достигали его тревожно распахнутых глаз. Они не проникали к нему сквозь те узкие щели, что оставались между телом десантника и низкими гранитными сводами. Так что, фонаря он не видел и пробирался вперёд лишь на слух и

на ощупь.

Спустя какое-то время, парень уже и не воспринимал электрический свет, как нечто необходимое в жизни, а временами он ему даже мешал. Сильно бил по зрачкам, раскрытым на всю ширину.

Таким образом, он и тянулся лишь за тихим шуршаньем одежды и редкими экспрессивными возгласами, долетавшими до него, откуда-то спереди. Они доносились, словно сквозь тугую подушку, набитую ватой.

Изредка попадались небольшие карманы в гранитной скале, а то и целые гроты, в которых десантник устраивал кратковременный отдых. Тогда Глеб замирал, в той точке, где на тот миг оказался и старался лечь, как можно удобнее. Расслаблялся, как только мог и пытался дать отдохнуть мышцам тела, ноющим от долгой, очень непривычной работы.

Обычно такой перекур кончался также внезапно, как начинался. Вдруг Александр говорил: – Хвати лежать! Двигаем дальше!

Какое-то время они шли в полный рост, или немного пригнувшись. Потом, вставали на четвереньки и снова с огромным трудом, ввинчивались в очередную расщелину. Как десантник выбирал направление в этих тёмных проходах, постоянно виляющих в разные стороны, Глеб старался не думать.

– «Он чувствует, куда нужно идти! Он откуда-то знает об этом!» – словно мантру повторял про себя измученный парень. Упорно устремлялся вперёд и старался не отставать от напарника больше, чем на метр-полтора.

Несмотря на гнетущую, промозглую сырость, холода он совершенно не чувствовал. Продвижение по «шкуродёру» требовало таких огромных усилий, что от его стройного тела валил пар, как от большого котла с кипящей водой. Поэтому, парню нестерпимо хотелось сбросить пропитанный потом бушлат, и ползти дальше, как есть, налегке.

Однако, усталый боец хорошо понимал, что этого делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Рано или поздно они выберутся из проклятых тёмных теснин, и что он тогда будет делать раздетый, в холодной гранитной пещере? Здесь температура вряд ли больше пяти-семи градусов по термометру дедушки Цельсия.

Без верхней одежды он не протянет и пары часов. Быстро окоченеет до смерти и не сможет двигаться дальше. А сколько времени им ещё предстоит пробиваться наружу, знал только Бог или, кто там обычно заведует подземными царствами?

Конец ознакомительного фрагмента.