Забудь меня. Ты мне (не) муж
Шрифт:
Не знаю, как я дошла комнаты, которую мы занимали с Егором в санатории. Перед глазами все плывет. Боль клокочет в моей груди, не давая мне спокойно дышать. Волю слезам я даю лишь тогда, когда скрываюсь за дверью комнаты. Я падаю на постель и реву в подушку.
Почему мне так больно? Почему?
Ведь я выплеснула накопившийся гнев на Романа, только почему-то от этого мне не стало легче.
Наконец слезы заканчиваются. Я с трудом поднимаюсь, умываюсь и сажусь на небольшой балкончик, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Кажется, слезы
Как мне общаться с Романом после всего того, что я наговорила? А общаться придется. Егору нужен отец. Он наверняка просто так не забудет эту встречу.
Сквозь туман в голове я вижу машину скорой помощи, которая проезжает от той самой беседки, где мы разговаривали с Ромой. Не может же быть, что это с ним что-то случилось?
«Нет. Это наверняка не так», — убеждаю я себя.
Роман давно уже ушел.
Я зря переживаю.
А вдруг это и правда он? Ведь до беседки мужчина дошел с трудом. Что же с ним случилось?
Я даже встаю к перилам балкончика, пытаясь понять, кого везет скорая. Но, конечно же, ничего не вижу.
Нужно брать себя в руки. Буду надеяться, что с Чаровским все хорошо. О нем есть кому позаботиться.
Я еще раз умываюсь холодной водой, кажется, мне становится полегче. По крайней мере, я могу спокойно дышать. А это уже прогресс.
Егор встречает меня пристальным взглядом.
— Мама, с тобой все хорошо? — спрашивает мальчик, подходя ко мне.
— Конечно, родной. Разве может что-то быть плохо, если у меня есть ты, — улыбаюсь я сынишке.
— Вы поговорили? — тихо интересуется Таша, когда Егорка опять занялся игрой с Иришей.
— Скорее поругались, — так же негромко отвечаю я. — Но давай не будем про Чаровского. Не хочу о нем ничего слышать. Не сейчас... Мне нужно многое решить для себя.
— Хорошо, как скажешь, подруга, — кивает Наташа. — Кстати, я не говорила Роме ничего о вас. Не звала в санаторий. Он сам приехал к нам. Прости. Ой, — закрывает девушка ладонью рот. — Ты же не хочешь разговаривать о нем.
Мы еще немного сидим у Таши в гостях — Егор с Иришей не закончили какую-то игру. Сейчас, зная, что они брат и сестра, я иначе смотрю на этих двоих. Они тянутся друг к другу. Похожи не только внешне, но и по характеру.
— Как двое из ларца, — шепчет мне Таша, глядя на играющих малышей.
— Согласна с тобой, — улыбаюсь я в ответ.
Лишь через полчаса мы возвращаемся в свою комнату.
— Мама, скажи, там, на детской площадке, был мой папа? — спрашивает сын, как только я закрываю дверь.
И что мне отвечать? Лгать я не хочу, но и как сказать сыну правду?
— Да, это твой папа – Роман Чаровский, — с трудом произношу я.
— Вы помирились? — опять удивляет меня вопросом Егорка.
— Нет, Егор. Не помирились, — глухо отвечаю я.
— Плохо, — грустно выдает малыш. — Я бы хотел познакомиться с папой. Почти у всех моих друзей есть отцы. И я хочу. Ты подумай, пожалуйста, мамочка, может,
В этот день я стараюсь занять мысли ребенка увлекательной книгой. Но в последующие мне это уже удается с трудом. Любимая тема Егора: “А когда я увижу папу?”
Успокаивается сын лишь тогда, когда я обещаю, что сразу после возвращения из санатория я напишу Роме и договорюсь о встрече.
Сам виновник наших споров первые дни словно забыл обо мне. Лишь через три дня я получаю от Чаровского сообщение:
“Я все сделаю, чтобы ты простила меня”.
Я с недоумением смотрю на короткую фразу. И все же решаюсь ответить:
“Зачем мы тебе, Чаровский?”
“Вы моя семья. Другой мне не надо. Да и не хочу я другую”.
“Другую семью?” — уточняю я.
“Не только. Другая женщина мне также не нужна”.
“Можно подумать, у тебя никого не было все эти годы”, — фыркаю я.
“Извини. Я же все-таки мужчина. И не буду лгать тебе, говоря, что жил все эти годы без секса. Но все это пустое, мимолетное. Я давно уже вспоминаю тебя. Хотел даже признаться отцу, что женат, чтобы он помог мне найти тебя. А тут такой подарок судьбы. Я захожу в отделение ЧарКомБанка и встречаю тебя, моя маленькая жена”.
“Ты хочешь, чтобы я поверила, что нужна тебе сама по себе. А не из-за того, что я мать твоего сына”, — с недоверием набираю я текст.
“А почему нет? Ты моя жена. Я был идиотом, когда сбежал от тебя. И хочу попробовать построить с тобой отношения. В прошлом мы неплохо дружили. Давай сначала попытаемся вернуть ту дружбу. А потом будет видно. Возможно, из этого получится что-то стоящее”.
“Четыре года назад ты предал мою дружбу. И сейчас предлагаешь ее вернуть? Считаешь меня такой наивной?”
“Нет. Наивной ты никогда не была. Тогда ты была влюбленной… в гада, каким я был”.
“Я просто запуталась, что ты мне предлагаешь?”
“Совместный быт, жизнь бок о бок… Я бы много отдал за возможность видеть сына каждый день”.
“Давай поговорим об это чуть позже. Сейчас я пока не готова к подобным решениям”.
“Вынужден согласиться. Меня опять заперли в больнице… Чтобы ее…”
“Так это к тебе приезжала скорая?” — волнуюсь я.
“Со мной все хорошо, Кира. Не переживай. Но ближайшую неделю я точно проведу в клинике. И все-таки я не жалею, что сбежал. Иначе я бы нескоро узнал, что у меня есть сын”.
“Рома, что с твоей ногой?” — все же спрашиваю я.
Телефон долго молчал. Я уже думаю, что Чаровский так и не ответит мне на вопрос. Но все же экран светится от сообщения:
“Недавно мы с Ванькой попали в аварию. В него стекло воткнулось рядом с сердцем, другое угодило мне в бедро. Две недели нас продержали в больнице. Я знал, что рано решил устроить вояж в санаторий. Но мне все так надоело, что я сбежал и как дурак превысил свои силы. Сейчас я на строгом контроле врачей. Выпишут меня не раньше следующей недели. Как раз когда закончится ваша смена в санатории”.