Забудь обо мне
Шрифт:
Я прикрываю глаза, мысленно считая до пяти. Все, как рекомендуют психологи: с длинными паузами, вдохами животом и выдохами через нос. Или надо наоборот?
— Я и так знаю, что ты злишься, — говорит Андрей. — Сопеть в трубку совсем не обязательно.
— Можно я сама решу, как и куда мне сопеть? — В моем воображении это должна была быть грустная добрая ирония, а получилась настоящая — ядовитая и злая.
Потому что интуиция продолжает нашептывать то, что я пытаюсь не слышать.
Пытаюсь — и не могу.
— Твоя
— Алиса, прекрати, пожалуйста.
— Андрей, ответь, пожалуйста, — пародируя его взрослый тон, гну свое.
— Никто не приехал, у меня просто работа. Я никогда не скрывал, что много работаю и что все мои возможности, в том числе прогулки на яхте и дорогие рестораны — стоят мне выходных, ненормированного рабочего дня и планов, которые могут пойти по пизде в последний момент.
Звучит правдоподобно.
Он правда много работает. Буквально вчера, когда я уже валялась в постели, прислал «себяшку» на фоне чертежа и часов со стрелками в районе половины одиннадцатого.
Спокойно, Алиса, выдыхай.
— А спать ты тоже будешь на работе? — Снова получается довольно иронично, хоть я всего лишь пытаюсь найти какой-то способ увидеться.
— Спать я буду пару часов в сутки, — тоже не очень дружелюбно отвечает он. — Извини, что ничего не получится с этими выходными. Вообще никак.
— Я поняла, поняла, — даже миролюбиво машу рукой, хоть он и не может этого видеть. — Ладно, занятой нарасхват архитектор. Значит, устрою тебе сеанс виртуального секса. Сам напросился.
Вообще мы никогда не обсуждали эту тему и кроме той фотографии из душа ничего такого я ему больше не присылала. Но пару раз Андрей непрозрачно намекал, что до сих пор разглядывает меня со всех сторон и радуется, что в брюках дорогих брендов молнии всегда вшиты намертво.
Может быть, выходные у нас и сорвались, но дразнить его и доводить до белого каления мне никто не мешает.
Кроме, разве что, этого его еще одного грустного вздоха.
— Что, ты будешь очень занят и для моих голых фото тоже? — Зная себя, на всякий случай отодвигаю подальше свою термокружку. — Начальник отберет телефоны и будет контролировать частоту сердцебиения?
— Алиса, я все сказал. Иронизируй сколько душе угодно. Я буду на связи, но не смогу всегда очень быстро отвечать на твои сообщения. А насчет голых фото — побереги их до понедельника, когда я хотя бы не буду как лошадь в мыле.
Импульсивность — мое второе я.
Никогда этого не скрывала и давно приняла как часть своего не самого легкого характера.
Так что, когда мой рот открывается — это говорю уже не я.
Это моя дурная вторая половина.
— Я придумаю кое-что получше, занятой архитектор.
— Алиса, не надо, — предупреждает Андрей.
— Я просто отправлю голые фотки другому получателю!
Глупо бахать телефоном об стол.
Но я знаю, что интуиция, даже если слова
Андрей перезванивает — у меня на него особенная мелодия, так что узнаю звонок даже по лежащему вниз экраном телефону.
Не отвечаю из принципа.
Жду, пока ему надоест ждать ответа, и только тогда беру свой многострадальный девайс.
Трещина через весь экран — красивая, кустистая, как молния.
Забыла, что пару недель назад уронила телефон — и тогда пострадало только защитное стекло. Но его пришлось снять.
На новый денег нет, а брать из копилки, где у меня деньги на «большой план всей жизни», не буду.
Андрей звонит снова, но я сбрасываю. Несколько раз подряд.
После этого от него больше ни сообщения, ни намека на еще одну попытку поговорить.
В шесть, после того, как я с двух часов шлю Танян целую батарею рыдающих смайликов и картинок на тему того, что лучшая подруга познается за бутылкой асти, она приезжает ко мне на работу. Сегодня пятница — моих второклашек родители разобрали еще в три, и даже мама Скворцова, которая все время задерживается, сегодня пришла в первых рядах. Так что в классе пусто.
Танян молча достает из сумки бутылку с этикеткой сладкой газировки, пару стаканчиков и большую шоколадку. В полной тишине сама разливает по двум стаканчикам и протягивает мне. Там, понятное дело, никакой не сладкий чай.
Я выпиваю залпом, закусываю шоколадкой и морщусь от пузырьков игристого сладкого вина.
Танян придирчиво изучает мое лицо, наливает еще раз — и мы снова молча пьем.
— А теперь рассказывай.
Она в курсе, что у нас с Андреем мир и «вторая весна» — кому еще рассказать о таком, как не лучшей подруге? Про Дину она тоже в курсе, так что к концу моего рассказа выдает неутешительное:
— Его баба заявилась раньше времени — вот тебе и вся «срочная работа». Мужики вообще ни хрена врать не умеют, а думают, что каждый — Штирлиц в квадрате.
Я со злости заталкиваю в рот целый «квадратик» шоколадки и уныло его грызу.
— Позвони ему, — Танян протягивает телефон. — Уже вечер. Даже сильно срочная работа — не повод не взять трубку.
— Я не отвечала — он, наверное, тоже не ответит.
— Если ты ему важна и это действительно работа — ответит. Ты имела право злиться. Но если все так, как говорит твой ебанаш — помиритесь, помурлычешь ему и встретитесь в следующие выходные.
Сколько раз я сама давала ей такие же советы? И пару раз они действительно давали положительный результат, и Танян укатывала к любимому на такси даже в три часа ночи, пьяная в дым. И у них на пару месяцев наступало затишье.