Забвение роз
Шрифт:
Едва не сбив с ног какого-то человека, адептка влетела в холл, завертелась, определяя, где лестница, и продолжила бег. Темп пришлось сбавить: крутые ступени диктовали свой ритм.
– Ты к кому, красотка?
– окликнул её только-только опомнившийся послушник, дежуривший у двери. Вопрошать пришлось уже пустоту, потому как даже спина Мериам скрылась из виду.
Адептка не ответила и расплылась в улыбке, борясь с неуступчивой лестницей.
Оказавшись на третьем этаже, Мериам перевела дух и присела на подоконник. Пригладила растрепавшиеся волосы и задумалась: что она скажет Шардашу?
Ноги едва двигались, сердце билось так часто, что адептка задыхалась. Кровь прилила к щекам, а ладони вспотели. Память предательски крутила перед глазами тех, кто пытался выказать симпатию к Тревеусу Шардашу. Сейчас он обсмеёт Мериам, а потом до окончания Школы будет мучить. 'Нет, не будет', - решившись, прошептала адептка и, не постучавшись, толкнула дверь. Она не поддалась, и в ход пошла пластина.
Дверь отворилась неслышно, и Мериам увидела Шардаша. Он лежал на кровати, заложив руки за голову, но стоило адептке сделать первый робкий шаг, мгновенно вскочил, метнувшись к ней. Мериам опустила глаза и протянула корзинку, едва слышно пробормотала:
– Это вам.
Шардаш еду не взял, всё так же стоял, пристально глядя на адептку. Она ощущала этот взгляд будто прикосновение, понимая, что с каждой минутой молчания краснела ещё больше.
– Я... Мне сказали... Вас отпустили - это такое счастье!
Мериам наконец-то закрыла дверь и искоса взглянула на хранившего молчание профессора. Не выдержала, улыбнулась и потянулась к корзинке. Руку перехватили пальцы Шардаша. Адептка пискнула, ощутив пустоту под ногами, а потом обмякла в объятиях профессора, прижавшись щекой к его плечу.
– Я так соскучилась по биению вашего сердца, - чуть слышно призналась Мериам и отвернулась.
– Прародители сущего!
– прошептал ей в ухо Шардаш и крепко, словно боясь, что адептка сбежит, прижал к себе. Мериам слышала стук его сердца - столь же частый, как у неё.
– Тогда почему... Преисподняя, потом! Запах, Мериам, если б ты знала, как ты для меня пахнешь!
Разжав объятия, профессор отпустил адептку, но та не желала отстраняться, обвила его за шею и неумело потянулась к губам. Шардаш опередил её, накрыв рот поцелуем. Совсем не таким, как тогда, в Нижнем городе. Целовал осторожно, бережно, то и дело касаясь пальцами лица Мериам. Потом снова, до боли, прижал к себе и лизнул краешек губ. Адептка опомниться не успела, как Шардаша переместился ниже.
– Что вы делаете?
– удивлённо спросила Мериам, покорно запрокинув голову, чтобы язык профессора скользнул по горлу от подбородка до воротника платья.
– Молчи!
– рыкнул профессор, продолжив странный ритуал.
Адептка заволновалась, когда его пальцы расстегнули верхние пуговицы, обнажив плечи. Она испуганно дёрнулась. Шардаш отреагировал мгновенно - поцелуем, на этот раз другим, требовательным.
– Уйди, а?
– простонал он, зарывшись лицом в рыжие волосы Мериам.
–
Адептка рассмеялась, заверив, что так и поступала, только другие преподаватели их не цитировали.
Мериам ласково провела ладонью по спине замершего Шардаша, коснулась его щеки и вздохнула. Выпрямившись, профессор одной рукой обхватил адептку за талию, другой поднял корзинку и водрузил обеих на кровать. Подумав, пересадил Мериам себе на колени, лукаво заметив, что той пора привыкать. Адептка потянулась к корзинке с пирожками, попытавшись накормить Шардаша, но тот не позволил, снова сжав в объятиях. Мериам пыталась пересесть рядом, сползти с колен профессора, но без толку. Оставалось только краснеть под его поцелуями, с каждой минутой становившимися всё настойчивее.
Адептка вскрикнула, когда Шардаш впился губами в её шею, испугалась, что он прокусил кожу. Но нет, на ней остался только красный след. Заметив страх Мериам, профессор попытался загладить вину, вылизав место несдержанного поцелуя.
– Вы меня всю обслюнявите, не надо!
– извернувшись, Мериам высвободилась из объятий Шардаша и встала. Щёки пылали, дыхание сбилось.
– Пирожки остынут, давайте есть.
– Если хотите, - адептка смутилась, - я вас покормить могу.
– В Преисподнюю твои пирожки!
– прорычал профессор и, заметив, как испуганно вздрогнула Мериам, добавил низким вибрирующим голосом: - Иди сюда! Больно не сделаю. Моя хорошая...
Встретившись с его глазами, блестящими, мутными и резко посветлевшими, адептка пролепетала, что ей пора. Сразу вспомнился Норис, его шумное дыхание, потная кожа и руки, торопливо снимающие штаны. Всё было так хорошо до того, как он не навалился на неё, будто животное. К счастью, Мериам сразу вырвалась и убежала. Судя по всему, профессор хотел того же, что и Норис, а адептка не желала ничего, кроме поцелуев.
Шардаш пару раз глубоко вздохнул и глухо произнёс:
– Давай пирожки. Они аппетитно пахнут. Только... только не уходи, хорошо? Всё в порядке, уже прошло, не бойся.
Адептка бочком, пристально наблюдая за профессором, вернулась к кровати, откинула полотенце и достала пирожок. Шардаш сидел смирно, не двигаясь, потом предложил достать скатерть и посуду.
– А у вас есть?
– удивилась Мериам.
– Должны сохраниться. Комнаты пожизненно закрепляются. Подожди, проверю.
Профессор медленно, будто боясь спугнуть, встал и направился к шкафчику возле стола. Открыл дверцу и довольно извлёк из него тарелку и нож. Адептка рассмеялась: пыли на них было не меряно.
– Ничего, вымою, - подмигнул Шардаш.
– И, вообще, это я тебя накормить должен. Если бы не ты, сгнил бы в камере. Ладно, съем парочку твоих вкусняшек, и пойдём гулять. Кое-что интересное расскажу.
– Почему только парочку?
– насупилась Мериам.
– Вы же голодный!
– Ты. Смешно уже 'выкать'. Или ты со всеми учителями целуешься?
– лукаво добавил профессор.
Адептка промолчала, выхватила из его рук посуду и под смех Шардаша поспешила скрыться в ванной комнате. Отыскала Мериам её не сразу, сначала попала в шкаф и туалет.