Забыть невозможно

Симмонс Мэри Кэй

При этих самых обычных словах сердце Виктории сжалось. В них звучала горечь, смущение, даже одиночество, хотя человек, произнесший их, выглядел суровым, даже грубоватым и исключительно энергичным. Не в силах удержаться от сочувствия она погладила его холодные пальцы.

На лице незнакомца застыло странное выражение — это было и замешательство, и искренняя радость, которую Виктория заметила еще в магазине.

— Ты такая красивая, — медленно проговорил ой. — Я благодарен Богу, что ты со мной. Без тебя я бы не смог этого сделать.

С каждым

словом ее сердце билось все сильнее и сильнее: казалось, в них сосредоточился весь смысл, заключенный во вселенной. И как тогда, в книжном магазине, Виктория невольно почувствовала сожаление оттого, что сказанное не соответствовало и не могло соответствовать действительности.

Пит постучал в окно, заставив их вздрогнуть и приведя в смятение мужчину, нежно сжимавшего ее руку.

— Откройте дверь, — приказал, Пит через стекло.

Некоторое время незнакомец непонимающе смотрел на него, как будто видел в первый раз, затем кивнул и, слегка поморщившись, открыл дверцу. Пит жестом предложил своим спутникам подвинуться, уселся за руль и нарочито равнодушным тоном спросил, куда ехать.

Рука незнакомца легла Виктории на колено. От этого интимного жеста она залилась краской, но не пошевелилась. Когда он мягко заключил ее в объятия, Виктории показалось, что он цепляется за нее, как утопающий за соломинку.

— Виктория, — с трудом проговорил он. — Я так устал. Может быть, поедем домой.

— Вики… — предостерегающе произнес Пит.

— Домой, — чуть помедлив, сказала Виктория и была вознаграждена легким пожатием руки.

— Не самая удачная идея, — прокомментировал Пит.

— Вези нас домой, — спокойно ответила Виктория.

— Господи, конечно, — сказал незнакомец, удерживая ее руку в своей, — везите нас домой. О, пожалуйста… поедем домой, дорогая.

IV

Прислонившись к спинке сиденья и запрокинув голову, Виктория прикрыла глаза. Она мельком взглянула на суровый профиль Пита, явно недовольного ее решением.

— Хорошо, что мы будем делать? — тихо спросила Виктория.

Прежде, чем Пит, успел что-либо ответить, Норман сказал:

— Уж лучше бы я разбил голову о лодку, тогда она не причиняла бы мне эту адскую боль.

— О какой лодке идет речь? — спросил Пит.

— Я утопил бумажник в воде.

— Разве ты упал в воду? — изумилась Виктория. Мужчина, нахмурившись, отрицательно покачал головой.

— Нет… Да… Не знаю. Кажется, я не могу сосредоточиться.

— Свихнулся, — пробормотал, Пит и небрежно махнул рукой, когда Виктория с осуждением покачала головой.

— Думаю, у него сотрясение мозга, — через некоторое время прошептала Виктория кузену.

— Хорошенькое объяснение, дорогая!

Он усмехнулся, но затем глубоко вздохнул.

— На этот раз, Вики, я вынужден с тобой согласиться. Вот только что мы с ним будем делать?

— Привезем домой, дадим немного отдохнуть и вызовем Джека.

— Наконец-то появились признаки здравого смысла. Джек

тебя не попрекнет, что бы ты ни сделала… — с иронией заметил Пит.

Но не успел он закончить фразу, как незнакомец бесцеремонно вмешался в их беседу:

— Тысячи, возможно, миллионы звезд сияют на ночном небе. Их свет живет и поныне. — Пит, в недоумении уставился на пассажира, приоткрыв от удивления рот. — Когда мы мечтаем под звездами, возникает ли у нас желание оказаться где-нибудь среди этих мерцающих точек? Похожи ли наши мечты на звезды? Когда-нибудь мы узнаем одну из них, а возможно, обнаружим целое созвездие.

— Вики… — Виктория встретилась взглядом с Питом. Он понимающе кивнул прежде, чем снова посмотреть на дорогу. — Он цитирует твою книгу… «На грани безумия».

Виктория беспокойно откинулась на спинку сиденья. Ее сердце бешено колотилось. Пит был прав. Сумасшедший «Норман» цитировал ее роман. Она вспомнила о книге с оторванным корешком, которая валялась на заднем сиденье машины, нащупала ее позади себя и вытащила. В слабом свете приборной панели она узнала обложку — так и есть: «На грани безумия». Даже она без помощи гипноза не смогла бы процитировать это произведение с такой точностью.

А в это время Пит, повернул свою потрепанную машину на аллею, ведущую к дому Виктории и домику для гостей, где обитал, сам Пит.

Он остановил машину перед входом в дом и погасил Фары. В наступившей тишине Виктория подумала, что, опуская на землю густую мглу, как защитное покрывало природа способна вселить обманчивое чувство безопасности.

— Вот мы и на месте, — некстати сказал Пит.

Выйдя из машины, он подошел к ней с той стороны, где сидела Виктория и, открыв дверцу, подал кузине руку.

— Позвольте извлечь вашего героя. Он выглядит так, будто до смерти замерз.

И, правда — руки незнакомца горели, жар исходил от тела, он весь дрожал.

— Лихорадка, — прошептала Виктория. — Возможно, шок.

— А потому давай-ка я его вытащу.

Виктория с благодарностью посмотрела на своего кузена. И что бы она без него делала? Он почти всегда готовил для нее еду, остроумно рассказывал бесконечные истории, не давая увянуть ее писательской фантазии. И хотя нередко сопровождал поступки Виктории язвительными замечаниями, всецело был на ее стороне.

— Когда сознаешь, что делаешь глупость, это уже хорошо, — сказал кузен, подхватывая едва не рухнувшего незнакомца. — Это всегда было моим принципом в жизни, дорогая.

Норман, которого с двух сторон поддерживали, Пит и Виктория, засмеялся. Смех был таким заразительным, что вызвал улыбку у женщины, а Пит, одарил его многозначительным взглядом.

— Он достаточно умен для сумасшедшего, если понимает юмор.

— У него просто жар, — сказала Виктория. Мужчину удалось довести до входной двери, и пока Виктория искала ключи, Пит поддерживал незнакомца. В тот момент, когда Виктория открыла дверь, самозваный Норман неожиданно сказал: