Забытая Беларусь
Шрифт:
Позиция — антибеларуская
Михаил Старикевич из Бобруйска обратился в еженедельник «7 дней» (это газета компартии Беларуси) с таким вопросом:
«Знаю, что каждый год оппозиция празднует в сентябре победу белорусского войска над «москалями» в Оршанской битве. Хотелось бы узнать подробнее об этом историческом событии. И стоит ли его праздновать?»
Редакция еженедельника ответила читателю так:
«Предлагаем вам отрывки из книги «Оршанская битва 1514 года: военно-исторический аспект», которая издана Институтом социально-политических исследований при Администрации Президента Беларуси.
Журналисты-коммунисты имели в виду книгу Николая Амбражевича, которую мы упоминали в четвертой главе. От начала и до конца она написана в таком ключе, как будто автор строго следовал инструкциям идеологического отдела ЦК КПСС о том, как беларусам следует «правильно» понимать свою средневековую историю. Амбражевич смотрит на историю через такую призму:
«В древние времена китайцы желали своим врагам «жить в интересное время». Под этим они подразумевали время перемен, время усобиц и гражданских войн. Становление Русской державы ― наследницы Киевской Руси — шло именно в такое время.
Киевская Русь пала под ударами внешних врагов. Врагов, шедших и с востока, и с запада. Единое древнерусское государство было подорвано внутренними усобицами. К моменту падения Золотой Орды на славянских землях сформировалось два центра религиозной духовности. Каждый из них претендовал на первенство в славянском мире и на земли Киевской Руси.
Одним центром была поддерживаемая Ватиканом католическая Польша, сумевшая фактически подчинить себе Великое Княжество Литовское. Подчинить, в первую очередь, духовно — при помощи католической церкви».
В этом абзаце все неправда.
Во-первых, не было «единого древнерусского государства Киевская Русь». Это великодержавный миф, придуманный вовсе не при царизме (как думают некоторые), а в СССР. У него есть конкретные авторы, среди которых особенно выделяется академик Борис Рыбаков (1908 - 2001). За создание и разработку псевдоисторической концепции «единого древнерусского государства» Сталин дважды наградил его премиями своего имени — в 1949 и 1952 году. Несостоятельность этой выдумки мы уже показали в главе 4 — «Выдуманная Древняя Русь».
Во-вторых, под «Русской державой — наследницей Киевской Руси» автор имеет в виду Московское государство. Опять-таки, никакого наследия от Киева оно не получило. Этот факт доказан целым рядом историков. Сошлюсь для примера на книгу украинского автора Владимира Белинского «Страна Моксель», вышедшую в Киеве первым изданием в 1999 году и с тех пор неоднократно переиздававшуюся.
Московское государство появилось в 1277 году на территории так называемого Залесья (Владимиро-Суздальской земли) в качестве улуса (полуавтономной административной единицы) Золотой Орды и оставалось им до 1480 года, когда произошло знаменитое «стояние на реке Угре» [37] . Московия («Русская держава» по терминологии Амбражевича) — наследница Золотой Орды, а не Киевской Руси.
37
В 1272 году великий хан Золотой Орды Менгу-Тимур повелел заселить район деревни Москва служилыми татарами и скрывавшимися в лесах беглыми мордвинами. А в 1277 году он выдал ярлык на правление новым удельным княжеством Даниилу, 16-летнему сыну князя Владимирского Александра Ярославича («Невского»). Вот так появилось на свет Московское княжество, поначалу очень маленькое. — Прим.
Современная российская поэтесса Инна Кобыш написала такие строчки:
Ух, Москва, калита татарская, Полуцарская, полуханская... Богоданная, как зарница, Рукотворная, как звезда, Дорогая моя столица, Золотая моя орда!Как видим, российские авторы более адекватно представляют истоки своей государственности, чем беларуский «москволюб» Николай Амбражевич.
Традиционные претензии Москвы на владение Киевом обосновываются исключительно тем, что великий хан Берке (предшественник Менгу-Тимура) примерно в 1251 году выдал Александру Невскому ярлык на княжение в Киеве. Но князь Александр в Киев так никогда и не прибыл, ибо занят был борьбой со своим братом Андреем Ярославичем за престол Владимирского великого княжества.
Да и не привлекал его Киев, еще не оправившийся после двух страшных разорений — князем Андреем Юрьевичем «Боголюбским» в 1169 году и татарами в 1240 году.
В-третьих, Киев в 1362 году был освобожден от татарскою ига Альгердом, великим князем Литвы, и стал частью ВКЛ, которое с тех пор называлось Великим княжеством Литовским и Русским [38] . Как же можно говорить, что Киев исчез? Очевидно, это делается только для того, чтобы «расчистить место» и выдвинуть Москву на роль «собирателя русских земель», уже собранных в ВКЛ.
38
Жамойтия прибавилась к Литве только в 1420 году ― через 58 лет после Великого Киевского княжества.
И в этом частном вопросе Амбражевич следует великодержавной традиции московских авторов. Они с давних пор утверждают, что «литовский князь захватил Киев», а не освободил от татар. Вот захват Киева московитами в 1654 году в ходе кровавой войны против Речи Посполитой — это «освобождение», потому что с той поры он стал бесправным владением Москвы. А изгнание литвинами язычников-татар и превращение Киевского княжества в автономную часть Великого княжества Литовского — государства, где православная церковь была в XIV веке полноправной — это, конечно, «захват».
Термин «славянские земли» Амбражевич использует для того, чтобы выставить Польшу, а не нашу Литву, центром собирания «русских земель». Это неправда, так как Великое княжество Литовское стало крупнейшим государством Восточной Европы в ХІV-ХV веках абсолютно без какого-либо участия Польши. А великие князья Альгерд (Александр), правивший в 1345 - 1377 гг., Ягайло (Яков), правивший в 1377 - 1392 гг. и Витовт (Юрий), правивший в 1392 - 1430 гг., были с рождения крещены в православие, вовсе не в католичество.
Далее Амбражевич пишет:
«К началу XVI века ВКЛ представляло собою государство главным образом литовских феодалов, принявших католицизм, ставших союзниками Ватикана. При этом подавляющее большинство населения оставалось верно Православию (...). О «веротерпимости» на землях ВКЛ ярко свидетельствуют слова Ст. Ожеховского, писавшего в 1564 г. православному шляхтичу: Ты, литвин, ходишь в ярме от рождения или, как скованная узой кляча, носишь на своем хребте своего господина, а я, поляк, парю, как орел без привязи, на моей прирожденной свободе под моим королем...».