Забытая девушка
Шрифт:
Это означало, что после Википедии поиски Андреа в интернете зашли в тупик. Смерть Эмили Вон почти не оставила цифрового следа. В многочисленных заявлениях, сделанных за эти годы Эстер Вон, не было ничего, кроме упоминаний ее «трагической личной потери», которую она всегда выкручивала так, чтобы оправдать именно те вещи в уголовном правосудии, которые, по вашим ожиданиям, и должна оправдывать назначенка Рейгана. Что касается мужа судьи, Андреа нашла пресс-релиз, опубликованный год назад Университетом Лойолы в Мэриленде – частной иезуитской школой гуманитарных наук, – в котором сообщалось, что доктор Франклин Вон выходит на пенсию в звании почетного профессора Школы бизнес-менеджмента Селлинджера, чтобы проводить больше времени с семьей.
Как и в предыдущем случае, никаких подробностей об упомянутой семье.
И, как и в предыдущем случае, многочисленные рассуждения
Но что раздражало сильнее всего, в интернете, кажется, не было информации о том, как зовут дочь Эмили.
Андреа не могла сказать точно, что именно означает это упущение. Было несколько вариантов, почему у этой женщины нет никаких интернет-следов. Она была из первого поколения миллениалов, на семь лет старше Андреа, так что, скорее всего, попросту не обитала в соцсетях. Легко сделать так, чтобы твоего имени не было в Сети, если тебя самого нет в Сети, и тогда обламывается и Фейсбук [9] , и Инстаграм, и ТикТок, и Твиттер. Или дочь Эмили могла официально сменить имя, или взять фамилию супруга, или разорвать отношения с бабушкой и дедушкой… Или, что более вероятно, она держалась в тени, потому что ее мать жестоко убили, причем, возможно, это сделал ее отец с манией величия, а ее бабушка была федеральным судьей. А какими бы плохими ни были люди сорок лет назад, сейчас, когда у них появился интернет, они стали настоящими монстрами.
9
21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России. (Прим. ред.)
Так что Андреа оставалось только предполагать. Дочь Эмили до сих пор живет в Лонгбилл-Бич или уже переехала? Она в разводе? Джаспер сказал, что у нее есть собственный ребенок, дочь-подросток, сущее наказание, но близка ли она со своими дедушкой и бабушкой? Ей рассказали правду о смерти Эмили? Чем она зарабатывает на жизнь? Как выглядит? Ей достались ледяные голубые глаза Ника Харпа, его острые скулы и подбородок с небольшой ямочкой или более круглое лицо матери в форме сердца?
Андреа невольно коснулась рукой собственного лица. Ей не достались патрицианские черты Лоры и Джаспера, хотя Джаспер, наверное, был прав, когда говорил, что что-то в Андреа напоминало ему Лору. Глаза Андреа были светло-карими, не голубыми. Ее лицо было узким, но не треугольным, с еле различимой ямочкой на подбородке, которая, как она полагала, досталась ей от отца. Ее нос был генетической загадкой – со вздернутым кончиком, как у Пятачка, нюхающего тюльпан.
Она прикрепила фото Эмили назад к первой странице. Еще раз пробежалась по отчетам, хотя читала их уже бессчетное количество раз – в зале аэропорта, в самолете, в такси, в мотеле, в поезде. Смазанные следы пальцев указывали на то, что на завтрак она слопала кучу крекеров с арахисовой пастой.
Андреа должна была лучше проявить себя.
В ФТЦПО Глинко все будущие агенты проходили школу криминальных расследований: занятия длились десять изнурительных, взрывающих мозг недель. Андреа сидела в одном классе с целым алфавитом будущих представителей федеральных органов – УБН [10] , АТО [11] , СВД [12] , ПТС [13] , ЗСС [14] , – пока они обучались тонкому искусству расследования. А потом у будущих маршалов было еще десять недель специализированного инструктажа, который шел параллельно с тренировками по достижению физических показателей, которые отличали их службу, – сущий сизифов труд.
10
Управление по борьбе с наркотиками (англ. Drug Enforcement Administration, DEA).
11
Бюро
12
Налоговая служба США (англ. Internal Revenue Service, IRS, «Служба внутренних доходов»).
13
Погранично-таможенная служба США (англ. Customs and Border Protection, CBP).
14
Министерство здравоохранения и социальных служб США (англ. United States Department of Health and Human Services, HHS).
Инструкторы разрабатывали сложные и детализированные учебные модели дел – сбежавший заключенный, похищение ребенка, серия нарастающих угроз в адрес представителей Верховного суда. Команда Андреа просматривала тонны фальшивых записей с камер видеонаблюдения из офисов, банкоматов и подъездов жилых домов. Они заходили в интернет и находили планы зданий и карты, проверяли данные кредитных карт и открытые источники, чтобы найти членов семей, друзей и знакомых разной степени дальности. Можно было просматривать страницы в соцсетях, отслеживать совпадения в базе автомобильных номеров, прогонять фотографии через программу распознавания лиц, вызывать в суд операторов сотовой связи, читать электронные письма и сообщения.
В 1982 году у тебя были только рот и уши. Ты задавал вопросы. Получал ответы. Складывал все вместе и потом пытался прийти к какому-то выводу.
Андреа не могла сказать, что шеф полиции проделал блестящую работу, особенно если учесть, что убийце так и не были предъявлены обвинения, но усилия он приложил колоссальные. В деле были замеры и подробные рисунки мусорного бака за «Скитерс Грилл», где нашли тело Эмили. На схематичном изображении человеческой фигуры крестиками были помечены все повреждения на ее теле. Переулок, где нашли следы крови той же группы, что была у Эмили, также измерили и прочесали в поисках улик. Возможное орудие убийства – кусок деревянной доски, оторванный от грузового поддона в переулке, – нашли у главной дороги. На поддоне в переулке нашли клочок черных ниток, но ФБР вернуло его, сочтя слишком обычным для решающей улики предметом. Только на основе многочисленных свидетельских показаний Андреа могла восстановить последний маршрут Эмили, которым она шла, прежде чем ее жизнь оборвалась.
Самой душераздирающей деталью, которую Андреа никак не смогла забыть, стало слово, которое в наши дни было бы просто удалено с экрана компьютера, – призрак, потерянный для технологий.
Андреа нашла это слово в рукописной транскрипции звонка в 911, которая была сделана, когда работник фастфуда поднял крышку мусорного бака и обнаружил там обнаженное, глубоко беременное тело Эмили Вон, распростертое на рваных пакетах с отбросами. Почерк у оператора был неровный – вероятно, потому, что обычно полиция Лонгбилл-Бич занималась жалобами на буйных туристов и агрессивных чаек. Первое предложение заключало в себе то, что сразу выпалил звонивший.
В мусорке за «Скитерс Грилл» найдено тело женщины.
Они не знали, что в этот момент Эмили была еще жива. Это открытие сделают специалисты «Скорой помощи». Но вот что поразило Андреа, что вызвало у нее слезы, – в какой-то момент, видимо, когда они поняли, кому принадлежит тело, кто-то зачеркнул слово «женщина» и поменял его.
…тело девочки…
Девочки с большим потенциалом. Девочки с мечтами и надеждами. Девочки, которую нашли лежащей на боку, крепко обхватившей руками своего нерожденного ребенка.
Для Андреа Эмили никогда не будет просто девочкой. Она будет первой девочкой – одной из многих, которых ее отец бросил на своем жестоком пути.
Андреа почувствовала, что машина замедляется. Двухчасовая поездка пролетела так быстро, что она и не заметила. Она закрыла файл Эмили и сунула обратно в рюкзак. По всей видимости, они ехали по главной улице Лонгбилл-Бич. Она увидела десятки разморенных солнцем туристов, толпящихся у палаток с фастфудом или прогуливающихся по широкой белой набережной вдоль Атлантического океана, которая, судя по всему, могла простираться на шестьсот миль к югу до набережной в Белль-Айл.