Забытая девушка
Шрифт:
Эмили услышала взрыв громкого смеха, и ее сердце замурлыкало, как теплый сонный котенок, когда она увидела мальчишек в дальнем конце улицы. Клэйтон шел рядом с Нардо, они одновременно что-то говорили и наслаждались вечерним солнцем, согревавшим их обветренные лица. Нардо стал стройным благодаря бегу, но у него всегда были пухлые щеки, почти как у херувимчика. Клэй был выше, более серьезный и устойчивый. Он обернулся через плечо, и его мощная челюсть рассекла воздух. Блейк, как всегда, плелся позади, засунув руки глубоко в карманы вельветовых брюк. Он смотрел себе под ноги на тротуар, так что не заметил, как
Эмили услышала крик «О боже!» за пятьдесят ярдов. Она улыбнулась, когда Блейк налетел на Нардо, затем Клэй споткнулся, а потом они все вместе заскакали по тротуару, как шарики в автомате для пинбола. Ее переполняла любовь, когда она видела их – их юность, их легкость, их нерушимую дружбу. Внезапно у нее навернулись слезы. Она хотела остаться в этом моменте навечно.
– Эмили?
Она обернулась, вздрогнув от неожиданности, хотя не было неожиданностью увидеть на ступеньках полицейского участка Джека Стилтона. У него в руках была ручка, а на коленях – блокнот, в котором не было ни одной записи.
– Сыр! – сказала она, улыбаясь ему и вытирая слезы. – Что ты здесь делаешь?
– По идее, должен писать статью. – Он нервно постучал ручкой по блокноту. – Нам с папой пришлось остаться в участке.
Сердце Эмили упало. Ее собственная мать, может, и была холодной и властной, но, по крайней мере, она не была сумасшедшей алкоголичкой, которая время от времени меняет замки на входной двери.
– Сочувствую. Это отстой.
– Ага. – Он продолжал стучать ручкой о блокнот, настороженно поглядывая на мальчиков. Когда они собирались вместе, они могли вести себя с ним весьма жестоко. – Только не говори никому, ладно?
– Конечно. – Она подумала о том, чтобы присесть на ступеньки рядом с ним, но Клэй уже ее заметил. Наверняка снова будет дразнить Эмили по поводу «ее коллекции сломанных игрушек». – Мне правда жаль, Сыр. Знаешь, ты всегда можешь поспать в нашем сарае в саду. Мои родители никогда туда не ходят. Тебе не надо ждать, пока я предложу. Могу положить туда подушку и одеяло в любой момент.
– Ага, – повторил он. – Может быть.
– Эм! – завопил Клэй с другого конца улицы. Он открыл дверь в дайнер, но не стал ждать Эмили, потому что знал, что она придет.
– Мне пора… – неловко проговорила она.
– Конечно. – Сыр опустил голову, царапая что-то в своем блокноте.
Эмили стало паршиво, но не настолько, чтобы что-то с этим делать. Она сунула руки в карманы пальто и побежала к дайнеру.
Знакомый колокольчик звякнул над дверью, когда она открыла ее. Эмили окутал слишком теплый воздух. Внутри было всего три случайных посетителя, и все они сидели далеко друг от друга на вращающихся стульях у стойки. Клика уже заняла свои обычные диванчики в углу. Рики подмигнула Эмили, проходя мимо нее с подносом газировки и молочных коктейлей. Большой Эл наблюдал со своего насеста на кухне. Даже в межсезонье ему не нравилось, что клика занимает место в ресторане, но он решил пойти на эту жертву, чтобы присматривать за двумя своими внуками. Тем более Нардо всегда все оплачивал.
– Вы не слушаете. – Клэй взял молочный коктейль с подноса Рики, но обращался к мальчикам. – Вы все специально решили отупеть?
Нардо только что запихал в рот горсть картошки фри, но это не помешало
– Я предпочитаю быть острым.
Рики засмеялась, но остальные простонали.
– Вот и я о том же. – Клэй вытянул соломинку из подставки. – Мир разваливается, люди голодают, я призываю к революции, а вы, придурки, можете думать только о спортивных тачках и видеоиграх.
– Ты несправедлив, – сказал Нардо. – Я еще довольно много думаю о сексе.
– Мы всегда хотим то, чего не можем иметь, – изрек Блейк.
Рики хихикнула и хлопнула Блейка по плечу. Он с драматичным вздохом встал, чтобы она могла сесть между ним и Нардо.
Эмили тихонько пристроилась рядом с Клэем, но он, как обычно, не подвинулся, чтобы освободить ей место, так что ей пришлось сидеть на самом краешке одной ягодицей.
– Знаете, – сказал Блейк. – К слову, о машинах, вы видели, что мистер Констандт купил «ДеЛореан»?
– На самом деле, – вклинился Нардо, – он называется «ДиЭмСи-12».
– Господи боже мой! – Клэй запрокинул голову и уставился в потолок. – Почему я теряю время с вами, бессмысленными и скучными плебеями?
Эмили и Рики обменялись взглядами, почувствовав необходимость закатить глаза. Они слышали про революцию слишком часто – особенно если учесть, что худшим событием в их жизни было происшествие несколько лет назад, когда Большой Эл заставил Блейка и Рики работать в дайнере по вечерам и выходным, чтобы поставить ресторан на ноги после сильного пожара на кухне.
Клэй со стоном опустил голову. Его губы обхватили соломинку. Кадык задвигался вверх-вниз, когда он стал глотать. Заходящее солнце за бутылочным оконным стеклом придавало его красивому лицу ангельское сияние. Эмили почувствовала, как ее охватывает желание, пока она рассматривала его черты. Он был бесспорно красив, с густыми темными волосами и сексуальным влажным ртом, как у Мика Джаггера. Даже пока он пил, его холодные голубые глаза скользили вдоль диванчика. Сначала Блейк, потом Рики, потом Нардо. Его взгляд избегал только Эмили, которая сидела у его левого локтя.
– Ладно. – Нардо всегда первым нарушал тишину. – Заканчивай, что ты там говорил.
Клэй не торопился. Он громко всосал остатки своего коктейля и отставил его в сторону. Стакан оказался прямо перед Эмили. Ее ноздри раздулись. Запах молока казался неприятным, почти кислым. Она начала трясти ногой. Ее слегка затошнило.
– Я говорил, – продолжил Клэй, – что «Синоптики» [19] что-то делали. Они тренировались, как солдаты. Они проводили настоящие учения и изучали ведение партизанской войны. Они превратились из кучки детишек-недоучек в настоящую армию, способную изменить мир.
19
«Синоптики» (англ. Weather Underground Organization или Weathermen) – леворадикальная боевая организация, классифицированная ЦРУ как террористическая, действовала в США с 1969 по 1977 год. В своем манифесте организация называла своей целью «уничтожение империализма в США и формирование бесклассового коммунистического мира».