Забытая Фракция
Шрифт:
— Ты, Лексей, всегда был слишком хитровыдуманным, чтобы просто умереть. У тебя же есть гремлины. Меха у нас заказывают и ткани. Многовато их развелось, — останавливаемся у сломанной березки. Ровный сруб с черными краями. Огонь или кислота, но никак не ветер.
— Они хороши в своем деле, а мне нужны здешние мастера.
— Полторы калеки, да ребятишки. Много смертей за последние годы.
— Я смогу обеспечить защиту.
— Глебка тоже мог, да вот только недруги оказались сильнее. А вон и следы, — старичок резковато меняет тему, сворачивая с незримой тропки и начиная рассматривать мох. Смещаюсь следом. Часть дерна вырвана, часть втоптана так глубоко, что в отпечатках собралось немного воды. Ровный контур крупного копыта. На ближайшем дереве нахожу след от клыка и
— Вепрь? Атакующий, а где следы жертвы? — с интересом продолжаю осмотр. Трудно понять, кто стал добычей разъярённого кабана. Помогает навык Истинного зрения. Мазанув взглядом по деревьям вокруг, замечаю необычную подсветку ветвей вверху. Присматриваюсь — точно такие же ожоги, как на искалеченной березке. Указываю следопыту. — Вверху.
— Вижу уже. Странно. Отметины на деревьях совпадают с движением кабана. Идем. Осторожно.
Скорость передвижения заметно падает. Двигаемся медленно, осматривая каждый куст. Замираем, прислушиваясь и пытаясь что-то высмотреть. Идем немного левее следов лесного хряка. Колея атакующего зверя тянется почти на километр. И чем дальше продвигаемся по ней, тем тише становится. Мелкий шум обычной лесной возни замирает. Несколько раз попадаются засушенные кустарники. Желтое, мертвое пятно сухой растительности среди зеленого ковра жизни. Старик несколько раз меняет вид стрелы у себя на тетиве. Лук покинул колчан и теперь терпеливо ждет своего часа. Деревья расступаются, и мы выходим на просторную поляну. Участок леса заканчивается широкой, рукотворной просекой. Защита от пожаров. В ее центре большое рыжее пятно мертвой травы. На вспаханной земле неподвижно замерла здоровенная туша матерого секача.
— Сотен пять веса, — комментирует увиденное лесник, начиная обходить находку по кругу. Предпочитаю замереть и прислушаться. Только после очередной проверки местности, приближаюсь к мёртвому телу. Старик уже около него и удивленно чешет затылок.
— Эво оно как, — у зверя отсутствует верхняя часть черепа. Ровные оплавленные стенки черепа. Толстенная лобовая кость. Такую не каждое крафтовое копье пробьет, а шкура зверя выдерживает большинство начальных заклинаний.
— Убит и не сожран, — отмечаю очевидное. — Монстр куда-то очень спешил и случайно сагрил вепря. Что в той стороне?
— Старый железный рудник. Хм, значит у нас гость из Топей. И как только через горы смог перебраться. Осилим или лучше вернуться с подмогой?
— Лишняя трата времени, — слегка пожимаю плечами. Зачем мне делиться лишним опытом за монстра с кем-то?
— Тогда, идем.
Дорога к нужной точке растягивается еще на несколько часов — и это мы продвигаемся по лесным тропам. Почти весь путь предпочитаем молчать, каждый думает о своём. Дед Захар размышляет о моем появлении, а я вспоминаю, чем и как лучше умертвить виверну. В болотах часто обитают небольшие летающие змеи. В больших, проклятых топях — эти существа эволюционируют и отжираются до размеров небольших драконов. Отращивают лапы, укрепляют крылья. Зубастая пасть и много яда на каждом клыке, когте или гребне. У некоторых особей яд постепенно эволюционирует до состояния кислоты. Питаются всем подряд, расщепляя у себя в желудке почти все. А вот кусочки пирита считают лакомством, которое активно подстегивает их внутреннюю регенерацию.
— Здоровая дура, — искомый монстр обнаруживается в глубоком овраге, у самого входа в заброшенную шахту. Гибкое тело грязно желто-зеленого цвета растянулось на земле и подрагивает во сне. Крылья сложены за спиной. На змеевидной шее можно рассмотреть белесые рубцы свежих шрамов. Хвост с шипастой палицей наконечника, ритмичными шлепками взрывает почву в такт дыханию существа. Громадная пасть открыта, и под ней уже набралось целое кислотное озерцо. Вокруг Кислотной виверны клубится зеленый туман. Весь овраг, в котором расположен рудник, затянут его слабой дымкой.
— Крупная. Большой гребень. Может и три сердца быть. Стрел, которые не разъест кислота, с десяток. Туман слишком плотный, если одно и пробью — она взлетит и в воздухе ее нам уже не достать, — бывалый охотник начал излагать вводную.
— Сердце. Нажралась
— Можем все-таки вернуться. Есть у меня пара копий для таких случаев и секира подходящая, — трезвомыслящий старичок готов отступить.
Роюсь в инвентаре и извлекаю из него две склянки. Янтарная жидкость и нечто серое. Протягиваю Захару первую микстуру:
— Сможешь подбросить меня точно на крылья? Не на башку с шипами, а ниже. На пустой участок шеи?
— Вполне, — дважды упрашивать старика не нужно. Дает мне сложенную в несколько рядов тряпицу. Маска Зверобоя. Меняю ее на эликсир, который он вливает в себя моментально, затем начинает разминаться, словно спортсмен перед метанием ядра.
— Хвост, лапы, потом крылья. Лишай ее подвижности, — уточняю последние инструкции, натягивая маску на голову. — Ну, начали!
Сильные руки хватают за ткань куртки и приподнимают мою тушку над землей. Охотник делает короткий оборот вокруг своей оси, и я улетаю навстречу монстру. Чувство полета радует пару секунд, а затем стремительно приближается виверна. Точный глазомер бывалого истребителя белок не подводит. Падаю я именно на шею болотной змеи.
— Да как же это бесит, — красным пламенем вспыхивает кокон Ауры вокруг моего тела. Огонь жадно рвет ядовитый туман на части. Удар! По ногам бьют костяные наросты на шее монстра и гася инерцию, скатываюсь с хребта монстра. Болью взрывается левое колено, а тело предостерегающе трещит от грубоватого удара о шкуру виверны. В руке формируется огненный шар, который я вбиваю в тело чудовища.
— ИИИ!!! — закладывает уши от визга. Гибкое тело приходит в движение. Шея начинает извиваться, а рана на ней стремительно затягивается. — Чтоб тебя… — судорожно цепляюсь одной рукой за нарост, а второй нашариваю на поясе серую склянку. Начинаются настоящие скачки на расправляющем крылья монстре. Успеваю отцепить пузырек и коротким ударом погружаю руку с ним в созданную дыру. Словно в кипяток конечность засунуть. Несмотря на защиту перчатки.
— Раааа! — мощный рывок сбивает меня на землю. Левая рука протестующе хрустит, и я перестаю ее чувствовать. Попытка подняться проваливается, левая нога также совершенно не ощущается.
— ААА! — следом острый шип прорезает левое плечо, и новый удар заставляет мое тело катиться по земле. Пытаюсь сгруппироваться. Рука и нога выстреливают сгустками боли от каждого движения. Тело начинает жечь, рана в плече горит, словно его прижгли раскалённым железом. Слишком яркие ощущения. Боль затапливает сознание, но пытаюсь ползти. Надо мной что-то ревет. Визжит. Булькает. В какой-то момент нечто горячее выплескивается на спину и ноги, заставляя орать от боли. — Аааааа! Новый удар, все тело уже в огне. Каждая клеточка скулит от боли. Звуки сливаются в визг бормашины, а затем грубый удар в голову бросает меня в темноту.
Глава 4
Утро бывает добрым. Для добра требуется всего два условия — начинается оно в обед, а в поле видимости должна находиться красивая, обнаженная девушка.
Пробуждение на этот раз происходит строго по игровым шаблонам. Темнота отступает медленно, постепенно. Оказываюсь в комнате совершенно один. Высокие окна пропускают много света. Утро. Раннее. Со двора доносится петушиный крик. Стены из дерева, задрав голову вверх, можно наблюдать опорные и поперечные балки потолка. На них сушатся травы. Витает запах гербария. Ряд из нескольких кроватей. Две заправлены, на одной — я, и одна с откинутым одеялом. Две двери, напротив. Между ними большое вертикальное зеркало. Могу себя в нем разглядеть. Голова и шея перемотаны бинтами. Мумий так не пеленали, как на меня потратились. Открыты лишь один глаз, рот и подбородок. Даже нос прикрыт тканью. На замотанных руках виднеется браслет интерфейса и БрасУп. Как и говорил Изи, обсидиан флегматично положил болт на любой урон со стороны кислоты. Тело накрыто одеялом. На теле, следуя канонам пробуждения, ничего нет. Торс частично перевязанный, бинты на ногах. Сложная шина на левой ноге. Как некомфортно без штанов-то. Обе руки отзываются с трудом. Приходится поднапрячься, чтобы активировать проекцию развития.