Забытое царство Согд
Шрифт:
– А что касается наших ребят, ты не переживай, я поговорю с ними. Пусть сначала они остынут.
Прошла неделя, и большая часть заложников вернулась к учебе. Все стало, как прежде. У Фатимы от радости светилось лицо. Давать людям знания – в этом она видела свое предназначение. После урока, как обычно, к ней подошли Фаридун и Шерзод. Фатима выразила Фаридину слова благодарности, сказав:– Сегодня пришло еще больше.
– В этом деле мне помогли Шерзод и Исфандияр.
– Должна сказать,
– Я люблю конфеты, – ответил Фаридун. – А знаешь, в нашей стране готовят десять видов сладостей. В основном из муки и сладкого сиропа с добавлением всяких орешков. Это так вкусно! Ты не обижайся, но я не могу принять у тебя сладости, ведь нас много и на всех не хватит.
– Вернувшись на родину, мы вдоволь наедимся сладостей, – сказал Шерзод. – Фатима, у нас к тебе будет другая просьба. Выясни, зачем твой отец держит нас здесь. Мы должны знать, что нас ждет впереди. Ты сможешь это узнать?
Лицо Фатимы стало серьезным. Девушка оказалась в замешательстве. И все же она согласилась помочь им. Однако Фаридун предостерег ее:– Если это представляет для тебя угрозу – не узнавай.
– Опасности я не вижу.
В тот же вечер, за ужином в кругу семьи, Фатима спросила у отца прямо:– Отец, скажите, что вы собираетесь делать с этими заложниками?
Такой вопрос сильно удивил Саида. И брови его нахмурились:– Зачем девочке знать о родительских делах? А может, ты это делаешь для заложников? Мне поведали, что с некоторыми из них ты ведешь долгие беседы.
Фатима испугалась и потупила глаза. Она не знала, как ответить, но и лгать не хотелось.– Отец, в самом деле, зачем эти «неверные» живут в нашем дворе? – спросил брат Фатимы. – Они тут уже больше года. И ведут себя так надменно, будто в своем доме. Они совсем не чувствуют себя пленниками.
Саид задумался, стоит ли говорить о своих намерениях.– Ладно, скажу: в самом начале я думал использовать их для нового похода на Мавераннахр, однако халиф испортил мои великие замыслы. И тогда я решил: продам-ка я своих заложников новому наместнику Хорасана, который отправится в поход на Согду. Для него мои пленники окажутся просто бесценным сокровищем. С их помощью Согду он возьмет без всякого боя. Скоро начнется лето, и я уверен, он двинется туда в поход. Недолго осталось их терпеть. Эти юноши мне самому надоели: пользы от них никакой, только проедают мои деньги. А ты, дочка, будь с ними осторожна. Они хоть не обладают хитростью, но все же сообразительны.
– Отец, а что за богатый чужеземец приходил к тебе три месяца назад? – спросил сын. – Его еще не пустили в дом, и ты говорил с ним на улице. Абдулла переводил его речь.
– Это богатый купец из Самарканда, его имя Джамшид. Он прибыл в Багдад с караваном и оттуда явился
– А почему? – спросил сын Саида.
– Такие они честные, да и дихканы осудят его, мол, бросил остальных детей…
* * * Уже вторую ночь Фаридуну не спалось. Мысли о Фатиме не давали покоя. Милый облик девушки витал перед его взором в темной комнате, где спали его друзья. Он открыл глаза: сквозь решетчатые окошки бил лунный свет. Влюбленный юноша тяжело вздохнул. С каждым днем его все сильнее тянуло к ней. На занятиях юноша не сводил с девушки глаз. Когда Фатима замечала это, ее охватывал трепет. Она уже старалась не глядеть в его сторону, иначе не могла сосредоточиться на занятиях. Прежде она не испытывала столь сильное и прекрасное чувство. Лежа в комнате, Фаридун вдруг понял, что его посетила любовь. Об этом он не раз читал, а также знал от старших братьев и молодых дядь. Согдийцы высоко ценили любовь, женщин и о чувствах говорили без утайки. В эти минуты во сне застонал Шерзод. Фаридун толкнул друга в плечо и разбудил его.– Что стряслось? – спросонья произнес тот.
– Кажется, тебе приснился дурной сон – вот и разбудил, – тихо молвил Фаридун.
– Я видел кошмар: меня вели на казнь. Я опустил голову на плаху, а палач пытался отрубить мне голову – и все мимо. При каждом взмахе топора я вскрикивал. А ты почему не спишь?
– Не спится. Кажется, я влюблен в дочь Саида. И ничего не могу с собой поделать.
На это Шерзод тихо засмеялся.– Что в этом смешного?
– Дело в том, что у меня к Фатиме те же чувства.
Фаридун был поражен этим признанием. После некоторого молчания он спросил:– Ты уже признался ей?
– Еще нет. Как нам быть в этом деле? Не желаю, чтоб из-за этого пострадала наша дружба.
– Пусть она сама выбирает.
– Это верный совет. А теперь признайся, чем эта девушка тронула твое сердце?
– Прежде всего умом и только потом своей красотой. Ты заметил, какие у нее большие, живые глаза?
– А еще она нежна, – добавил друг. – А какая у нее талия. Ей бы платья наших женщин, от нее глаз было бы не оторвать.
– Согласен, у здешних женщин скучные наряды. Все широкое, будто в мешок вырядили. То ли дело у согдиек: узкие платья подчеркивают все достоинства фигуры.
– Здесь мужья не позволяют своим женам быть красивыми. Взять для примера жен Саида. Разве их сравнить с нашими? Но Фатима – совсем другое дело, она похожа на наших девушек.
– До сих пор не могу привыкнуть, что здесь женщины прячут свои лица. Словно это какое-то греховное место. Совсем безумный обычай. То ли дело у нас – каждая старается показать свою красоту, дарованную нашим Творцом.