Забытое сражение Огненной Дуги(Крушение операции «Цитадель»)
Шрифт:
По приказу командира дивизии для усиления гарнизона р. Разумное был брошен 3/223-й гв. сп, которому была поставлена задача: во взаимодействии с 2/225-м гв. сп перейти в контратаку и восстановить первоначальное положение 225-го гв. сп. В 11.00 оба батальона от линии железной дороги у разъезда перешли в контратаку в направлении дороги на Соломино, но успеха не имели. А в Соломино к переправам продолжали подходить танки и машины с пехотой» [171] .
171
ЦАМО РФ, ф. 1225, оп. 1, д. 11. л. 104.
И этот лобовой удар пехотой по танкам и предпринятые ранее контратаки силами 2-го сб капитана И.А. Мацокина изначально не могли решить и части тех задач, которые ставились перед батальонами. Атаки проводились без должной поддержки артиллерии по плацдарму,
В связи с выходом группы танков 7-й тд к разъезду еще больше усугубилось положение частей на левом крыле 78-й гв. сд. В 11.05 десять танков и до роты пехоты десантом вышли к саду у железной дороги в 1 км восточнее Нижнего Ольшанца. Давление на оборону в районе северных окраин села возросло. А учитывая, что, по данным разведки, дивизии к 11.35 из Соломино на восточный берег уже было переброшено в общей сложности около 50 танков и 4 батареи шестиствольных минометов, возникла угроза не только захвата Нижнего Ольшанца и запасных позиций вдоль железной дороги, но и прорыва противника к Крутому Логу.
Кровопролитный бой вели гренадеры 19-й тд с гвардейцами майора И.А. Хитцова в Дальних Песках. Село располагалось у реки. Раньше на его западных окраинах находился деревянный мост, и здесь был удобный выход с поймы на берег. Поэтому группа Келера и нанесла в этом районе один из первых ударов, чтобы оперативно создать плацдарм для постройки переправы. Село обороняла правофланговая рота 3/228-го гв. сп. Попав перед рассветом под сильный огонь артиллерии и шестиствольных минометов, гвардейцы все-таки удержали свой рубеж и дрались примерно до 10.00, но затем были выдавлены в рощу восточнее. Для прикрытия отхода подразделений комбата капитана П.Г. Ястребова оставил несколько пулеметных расчетов. Одним из них командовал сержант 3. Усманов. Дрался солдат довольно долго и приказ выполнил, как говорится, «на совесть» — рота успела не только отойти, но и закрепиться. Когда закончились патроны и погиб второй номер расчета, Зиямат отбивался гранатами, но был тяжело ранен и, потеряв сознание, остался в траншее. В батальоне его посчитали «погибшим смертью героя» и в Москву было направлено представление, подписанное командованием фронта о награждении пулеметчика Золотой Звездой. Но гвардеец выжил. О необычной судьбе этого мужественного человека так вспоминал бывший директор Белгородского краеведческого музея, участник Курской битвы, П. Гончаренко:
«В дни 40-летия освобождения Белгорода, в августе 1983 г., я проводил экскурсию по местам сражений 7-й гв. А для прибывших из разных районов страны ветеранов. После рассказа о событиях тех давно минувших дней предложил почтить память героев, похороненных в с. Разумное… Когда я упомянул имя Хусанова, ко мне подошел мужчина и сквозь слезы представился: „Я и есть Хусанов“. Затем ветеран рассказал, что с ним произошло.
От взрыва своей гранаты он был ранен. Попал на Украину в лагерь военнопленных. Оттуда бежал с болгарскими заключенными в Болгарию. Там они создали партизанский отряд. Отряд был окружен в предгорьях Карпат немцами. Партизаны решили сражаться до последнего человека. Хусанов решил подползти поближе к немцам и бросить гранату. Он незамеченным добрался до пулеметной точки. Уничтожив расчет из автомата, Хусанов лег за пулемет и открыл огонь по немцам с тыла. Создалась паника, длившаяся около 40 минут. Воспользовавшись этим, отряд вышел из окружения и ушел в горы. Долго слышали партизаны стрельбу из пулемета, затем раздались взрывы гранат, и все затихло. Немцы, забросавшие гранатами Хусанова, подобрали своих убитых и раненых, посчитав Хусанова убитым. Утром болгарские женщины пришли похоронить своих погибших партизан и обнаружили тяжело раненного Хусанова. Оказали, как могли, ему помощь и на носилках понесли в Югославию (по другим данным, бой болгарского партизанского отряда проходил в Черногории. — З.В.) в горы к партизанам. Несли от села к селу, меняя носильщиков, трое суток.
В партизанском госпитале ему оказали помощь, но нужна была срочная операция, а врачей, которые могли бы ее сделать, не было. Тогда Хусанова отнесли к морю, на лодке переправили через Адриатическое море в Италию, в госпиталь итальянских партизан. После выздоровления он сражался с фашизмом в итальянском Сопротивлении. В конце 1944 года в Италии высадились англо-американские войска, и солдата Хусанова увезли в США.
После окончания войны Хусанов возвращается на Родину и после проверки приезжает в Ташкент, откуда он уходил на фронт. Прибыв к своему дому, Зиямат Усманович увидел, что окна и двери забиты досками. Чтобы выяснить, что случилось и где его отец, Зиямат пошел к соседям. Но те назвали его предателем
В 1970 г. в Ташкенте на открытие памятника одному из героев 25-го гв. ск прибыл бывший командующий корпусом Г.Б. Сафиулин. Генерал поинтересовался, знают ли о подвиге Хусанова его земляки, но ему рассказали о том, что произошло. Узнав адрес нового места жительства героя, генерал выехал в Чимкентскую область и встретился с Хусановым. Выяснив подробности военной жизни Хусанова, Сафиулин возвратился в Москву, где нашел Указ Президиума Верховного Совета о присвоении тому звания Героя и установил, что за совершенный подвиг на болгарской земле, спасший от гибели партизанский отряд, Хусанову было присвоено звание народного Героя Болгарии (опять же „посмертно“). Справедливость восторжествовала. В знак благодарности за героизм, проявленный на Огненной дуге, Белгородский городской Совет народных депутатов присвоил 3. Хусанову звание почетного гражданина Белгорода» [172] .
172
Гончаренко П. «Земля, политая кровь». Газета «Белгородские известия», 12.07.2003 г., С. 3.
К сказанному добавлю, что важную роль в защите честного имени фронтовика от наветов сыграли сотрудники Комитета государственной безопасности капитан Н.М. Чибисов и лейтенант А.В. Беляков.
Достаточно успешно складывались дела и в корпусе Рауса. Двум его дивизиям тоже удалось добиться существенных успехов. Опираясь на мощную поддержку зенитных полков и правильную организацию их использования, 106-я и 320-я пд, хотя и с существенными потерями, к полудню рассекли на несколько частей оборону обоих передовых полков 72-й гв. сд и, заблокировав укрепленные ротные и батальонные опорные пункты в селах на основной позиции, прорвались к запасной позиции у ж.д. Белгород — Титовка, а на отдельных участках даже ворвались в окопную систему запасной позиции. Особенно сложное положение для советской стороны сложилось на участке Нижний Ольшанец — Карнауховка — Маслова Пристань.
Учитывая, что прорыв первой позиции главной полосы здесь произошел в течение первых двух часов наступления, мощное давление противника по всему фронту 78-й гв. и 72-й гв. сд, а также появление к полудню на плацдарме восточнее Соломино танков, в том числе и тяжелых, ситуация на стыке 25-го гв. и 24-го гв. ск приобретала угрожающую динамику, и возникла угроза прорыва обороны армии в целом.
Завершая подведение первых, самых общих итогов боевых действий войск АГ «Кемпф» за первые восемь-девять часов наступления, следует отметить два важных аспекта. Во-первых, эти тактические успехи были достигнуты очень высокой ценой. Уже первые донесения частей пестрят данными о высоких потерях в живой силе. Безусловно, главная причина этого — форсирование реки и мощная система огня, выстроенная советской стороной. Во-вторых, боевым группам дивизий Брайта и Рауса, даже тем, которые овладели первой траншеей гвардейских полков, было рано праздновать успех, и немецкое командование это понимало. Ведь они вступили в бой лишь с передовым эшелоном дивизий, удерживавших главную полосу. Впереди их ждали тяжелейшие бои в глубине этих соединений, на втором армейском рубеже и главный «сюрприз» советского командования — массированные контрудары танками и пехотой. Их силу враг ощутит уже во второй половине 5 июля.
Командующий 7-й гвардейской армией обладал большим практическим опытом и развитой интуицией, он прекрасно знал сильные и слабые стороны обороны своей армии и для себя уже определил несколько наиболее вероятных сценариев развития обстановки. Поэтому в предрассветные часы 5 июля, находясь на своем КП, он внимательно изучал поступавшую информацию, пытаясь определить, по какому из предполагаемых сценариев началось наступление немцев. Ознакомившись с первыми данными, Михаил Семенович понял, что немцы наносят удар значительными силами на фронте примерно в 30 км и удержать их лишь корпусными резервами не удастся. В этот момент главное было точно определить, кому из комкоров будет нужнее всего помощь. Уже в 4.30 он отдает приказ начальнику оперативного отдела штаба армии генерал-майору Васильеву связаться с командиром своего общевойскового резерва — 213-й сд — полковником И.Е. Буслаевым и передать распоряжение о приведении дивизии в полную боевую готовность. А еще через час, в 5.30, комдив-213 получил приказ штарма о подчинении генерал-майору Н.А. Васильеву. Этому решению предшествовало несколько переговоров М.С. Шумилова с комкорами. Картина вырисовывалась следующая. Как и предполагалось, немцы значительными силами ударили по правому крылу и центру армии. Однако, благодаря мощной группировке артиллерии, сосредоточенной на правом крыле, все переправы перед фронтом 81-й гв. сд удалось заблокировать, а форсировавшую Донец на лодках пехоту передовые батальоны Морозова успешно истребляли.