Забытое время
Шрифт:
– Ясно, - задумчиво ответила я.
– А сколько вам лет? И мне?
– Мне восемьсот девяносто пять лет, - произнёс Гектор.
– Давиду - восемьсот сорок четыре года. А тебе семьсот девяносто девять.
– Ого, - выдавила я, пугаясь такой цифры.
– Подождите, вы говорили, что не проходите полного погружения, так почему я решилась на такое? Почему мне захотелось забыть почти восемьсот лет моей жизни? Неужели всё было настолько плохо?
– Потому что твоя жизнь была не очень счастливой, - с сожалением сказал Гектор.
– Да, твой парень не особо любил тебя, - с отвращением
– Запрещая часто погружаться, он навязывал тебе скучную жизнь. Всё время держал тебя под контролем, навязывал свои взгляды и заставлял учиться. Говорил, что ты должна постоянно совершенствоваться…
– Что, в общем-то, неплохо, - подал голос Гектор, неодобрительно посмотрев на Давида.
– Учёба ещё никому не вредила…
– Согласен, что неплохо, но жизнь дана не только для этого, - холодно сказал Давид.
– И при этом, твой парень, сам теряя новизну эмоций, любил ходить налево. То есть сам постоянно искал новых впечатлений, а тебе не позволял их испытывать. Хотя погружение решало бы все проблемы…
– Он изменял мне и постоянно держал под контролем?
– нахмурившись, переспросила я.
– Да, - подтвердил Давид.
– Но потом он изменился и стал делать ещё хуже!
– вставил Гектор, с осуждением посмотрев на Давида.
– Он резко решил, что можно погружаться часто, а также стал тебе всё разрешать! Ты жаждала новых эмоций, и он позволял тебе погружаться чуть ли не раз в год. Хотя мы стараемся делать это не чаще, чем раз в семь - десять лет. Ты забросила учёбу и начала вести совсем другой образ жизни. Ты употребляла алкоголь, наркотики, различные психотропные вещества, и под кайфом попадала в опасные ситуации. Увлеклась экстримом, и не раз твоя жизнь висела на волоске. Он разрушал тебя, потакая во всех капризах. И однажды, как я понимаю, тебе это надоело. Ты эмоционально выгорела из-за частых погружений и, наверное, поэтому, решила от него уйти и всё забыть.
Слушая это, я всё больше хмурилась, понимая, что моя прошлая жизнь была не очень хорошей. “Меня сначала всё время держали под контролем? Представляю, как я бесилась, потому что терпеть не могу, когда меня поучают и сдерживают… А потом резко мне всё разрешили, и я слетела с катушек? Очень похоже на меня. Даже страшно представить, что я могла делать, если эмоции постоянно били через край”, - подумала я, а вслух произнесла:
– Судя по вашим словам, я была сначала какой-то забитой овцой, а потом невменяемой оторвой…
– Нет, Лила, - мягко запротестовал Гектор.
– Ты была совсем другой. Ты мягкая, нежная, понимающая, добродушная…
– И совсем не оторва, - вставил Давид.
– Ты просто умела радоваться всему и заражала этим позитивом окружающих. Гектор не совсем верно описывает тебя в последние годы жизни. Ты не была конченой наркоманкой или алкоголичкой, а просто не чуралась попробовать и что-то новое. При этом ты оставалась такой же хорошей, как была и до этого. Ты просто стала более свободной.
– Чем дальше вы рассказываете, тем меньше я во всё это верю, - скептично ответила я.
– Нежная, ласковая, весёлая и прочее - это не про меня.
– Не про тебя сейчас, - сказал Давид.
– Ты давно не проходила погружение, и эмоции утратили
– Нет. Я сколько себя помню, была именно такой, - твёрдо ответила я.
– Значит, вседозволенность тебя изменила, - произнёс Гектор и зло посмотрел на Давида.
– Не знаю, что меня изменило, но если меня сначала во всём контролировали, а потом разрешили всё делать, то понятно, почему я сейчас такая, - цинично бросила я.
– Если вы говорите, что какие-то воспоминания остались из-за того, что дошла только до шестимесячного возраста, то я, скорее всего, сейчас именно такая из-за прошлой жизни. Если мой любимый мне изменял, то я не хочу связывать себя отношениями, потому что на интуитивном уровне боюсь опять испытать боль. А если во время вседозволенности попробовала всё, что можно и эмоционально выгорела, то понятно, почему сейчас всё время испытываю неудовлетворённость и скуку.
– Возможно и такое объяснение, - вымолвил Гектор, а Давид добавил:
– Значит, обе линии поведения в отношении тебя были неправильными.
В комнате повисла тишина, и парни почему-то стали избегать взглядов друг на друга, а я пыталась себя представить такой, как они говорили, но ничего не получалось. “Интересно, и кто же был тот, который настолько сильно на меня повлиял, что, даже решив начать жизнь заново, я на подсознательном уровне многого боюсь и отталкиваю?” - в какой-то из моментов в голове возник этот вопрос, и я требовательно спросила:
– И где же сейчас мой парень? Он не пытался меня вернуть? Или окончательно определился, что хочет другую?
– Эээ… он исчез, как только ты его бросила. Мы не знаем, где он, - уклончиво ответил Гектор.
– Да и не хотели бы знать, - вставил Давид.
– Мы общались с ним только из-за тебя. И нам больно было смотреть на то, как он с тобой обращается, как изменяет тебе…
– Или как разрушает твою личность, наплевательски относясь к твоим действиям и подстёгивая ещё больше предаваться порокам, - добавил Гектор.
– Мы старались находиться ближе к тебе, и когда ты его бросила, надеялись, что однажды ты проявишь благосклонность к кому-то из нас, - опять взял слово Давид.
– Но однажды ты просто исчезла, никому ничего не сказав.
– Однако, мы не теряли надежды, что всё равно когда-нибудь встретимся с тобой, и вот нашли тебя, - Гектор мягко улыбнулся.
– Просто не стали сразу рассказывать кто ты такая, чтобы ты спокойно определилась, с кем хочешь быть.
– А если ни с кем не хочу?
– насупившись, спросила я.
– Далила, ты уже хочешь быть с кем-либо из нас, - добродушно сказал Давид.
– Вот, смотри, даже сегодня, когда тебе требовалась поддержка, ты позвонила нам, а не кому-то другому. Между нами есть тяга. Мы чувствуем друг друга. Пойми, мы бессмертны, а это налагает свой отпечаток. Простым людям нас не понять, потому что у нас другой взгляд на жизнь. Перед нами вечность, и каждому из нас требуется хоть одна родная душа, которая способна чувствовать тоже, что и мы. Когда мир постоянно меняется, поколения рождаются, живут и умирают, важно иметь рядом того, кто способен разделить с тобой бесконечную жизнь, понять и поддержать.