Забытые смертью
Шрифт:
«Будто чувствовала. Не хотела на базу. И жить не хотела. Еле растормошил ее. А для чего? Чтобы весть прикончила? Добила там, где не справилась пурга? Выходит, для того столько мучений в пути перенесли, чтоб здесь свалило? — вспомнились глаза Ирины, полные слез. — Ей, конечно, уже сказали. Кто ж пощадит, кто вспомнит, что с дороги она? Да с какой? Ее мужик не всякий одолеет. Ей бы дух перевести, в себя прийти», — забыв о чае, выскочил Сергей в ночь и побрел к землянке, где была Ирина.
Дверь оказалась незапертой.
Ирина сидела на раскладушке, обхватив руками голову. Увидев Сергея, попросила оставить ее в покое. А утром сама пришла к нему.
— Прости, ни до кого было…
Она убирала в будке. Без просьб приготовила обед, постирала. Ирина делала все не торопясь, основательно. И никуда не спешила.
Вернувшийся вечером бульдозерист в нерешительности остановился на пороге. Поздоровался. И, поняв все по-своему, тут же ушел из будки на всю ночь…
Ирина сама закинула дверь на крючок…
А утром, увидев их вместе, начальник базы поздравил. Пожелал молодым счастья.
Сергей ничего не успел сообразить, как стал семейным человеком. И теперь жил в землянке Ирины, которую обил оструганными досками, чтобы больше походила на дом — семейное жилье.
После росписи Ирину уже не посылали вместе с отрядом на отдаленные заброшенки. Ее профиль всегда был ближе других к базе. И Сергей частенько навещал жену.
С замужеством Ирина резко изменилась. Она словно сняла маску с лица. И стала прежней, той, которая была на фотографии. Та же коса, уложенная короной. Тот же взгляд — удивленный, любопытный. Те же губы, припухлые, чуткие.
Сергей, увидев эти перемены, не просто привык, а влюбился в свою жену и очень дорожил ею.
Домой, в свое село, он написал, что стал семейным. Выслал фото. Обещал приехать в отпуск через год.
Мать ответила, что Ира очень понравилась ей и всей семье. Как раз младшие — близнецы — теперь в отпуске. Увидели фото, сказали, что Серега знал свое, не зря жениться не спешил, вон какую девочку заполучил, глаз не оторвать. Сестрам Ира тоже понравилась. Скорее бы они в отпуск приехали. Уж так давно не виделись.
Ирина, читая письмо, довольно улыбалась. Она тоже написала брату о замужестве.
На следующий год, как и обещали, поехал и в отпуск.
В Серегиной семье на Ирину надышаться не могли. Мать в постель ей парное молоко приносила. Не могла наглядеться на невестку. Та ко всем была добра.
Ирина долго рассказывала домашним, как Сергей спас ее в пургу, заставил выжить.
Мать, слушая такие страсти, тихо охала, крестилась и беззвучно плакала, жалея детей.
Она уговаривала их остаться в деревне. Жить бесхитростно и спокойно. Работать, как все люди, не рискуя головой.
— Ведь она на всю жизнь одна Богом дадена. Зачем приключенья? Не надо длинного рубля, делающего жизнь
Молодые снисходительно улыбались, ничего не обещали матери. А та плакала всю ночь напролет.
— Живой сын. Слава Богу! Сохранил Господь его! Но ведь такое может повториться! И что тогда? — вздрагивала всем сердцем от страха старая мать. Ни с кем не поделилась она своей тревогой. Но к Ирине охладела вмиг. Ведь из-за нее могла лишиться сына. Еще тогда… А что будет дальше?
Виду не подавала. Молчала, крепилась, хотя в душе все кричало болью и обидой. Старушка находила в себе силы улыбаться. Ведь Ирина — жена сына. Он любит ее. А значит, надо все терпеть молча.
Сергей помогал своим по хозяйству: сена, дров заготовить на зиму. Соскучился человек по этой нехитрой работе. Она шла в охотку. Ирина, послонявшись без дела, отпросилась у Сергея к своим на пару недель. Обещала приехать, как только соскучится. Сергей посадил ее на поезд, следовавший в Харьков. И тут же вернулся домой.
Он тогда не обратил внимания на мать. А она будто тяжесть с плеч скинула. Выпрямилась. И спросила словно невзначай:
— А отчего ты с ней не поехал? Ее родню проведать?
— Успеется. У нас отпуск полгода. Я из дома не хочу никуда. Целых пять лет вас не видел. Пусть она своих навестит. А я — потом…
Сергей с головой ушел в домашние заботы. Едва управились с сеном, дровами, взялся ремонтировать дом. Покрыл железом крышу, перебрал полы, оштукатурил изнутри и снаружи, побелил, покрасил стены избы. Две недели давно минули. Но Ирина не писала, не возвращалась.
Поначалу Сергей не беспокоился. Даже радовался. Видно, хорошо приняли родственники, коль недосуг писать и возвращаться не спешит. Сергеи даже гордился, что так много он успел за ее отсутствие. Приедет — порадуется, похвалит. Поймет, что не ошиблась в выборе. «Мужик ценен не образованием, а умением своим», — думал Серега, обновляя крыльцо, ремонтируя забор вокруг дома.
Прошел месяц, полтора со дня отъезда Ирины. От нее ни слуху ни духу. Все в семье беспокоиться начали.
— Поезжай за нею! — советовали сестры.
— Телеграмму пошли, спроси, в чем дело, когда вернется? — настаивали братья.
Но Сергей ждал, не торопясь. Хотя в душе переживал больше всех. Он не понимал, что могло произойти с женой. Ведь помимо короткой телеграммы, полученной на третий день отъезда, что добралась до места благополучно, ничего не получал от нее.
— Может, заболела? — спрашивала сестра.
Сергей не верил. Ирина была не из болезненных. Она даже разговоров о болячках не терпела. Обрывала их, грубила, ее, как она признавалась Сергею, тошнило от этой темы. И кто бы не завелся, от Ирины получал жесткий отпор, колкие насмешки, полное презрение к разговорившемуся.