Забытые в Раю

Хабенская Лена

Шарлотта провозилась с одеялом до самой темноты. Закат сменился сумерками, ночь опустилась незаметно. Можно было зажечь несколько свечей или керосиновую лампу и продолжить работу, но такие вещи, как керосин, масло и ветошь они берегли и использовали только в случае крайней нужды. Да и потом… Шарлотта хотела сделать кое-что ещё в этот вечер.

Росс развёл огонь и повесил рядом промокшую на рыбалке одежду. Шарлотта свернула недоделанное одеяло и зашла в хижину, но уже через пару минут вернулась обратно вместе с ворохом лент, кружев и бисера. Росс уже хотел спросить, что всё это значит, но, когда она подошла ближе, понял, что в руках у Шарлотты было свадебное платье. Сшитое на французский манер из

белого и золотого шёлка, оно наверняка стоило целое состояние. Лиф был расшит золотыми нитями и венецианским кружевом, а пышный подол волочился по песку вместе со шлейфом.

— Тётушка выбирала? — усмехнулся Росс.

Шарлотта кивнула:

— Леди Корнуоллис не могла допустить, чтобы кто-то из гостей усомнился в нашей состоятельности. — Она брезгливо посмотрела на платье. — Жуткая вещица, правда?

— Отвратительная, — он был полностью с ней солидарен. — И что ты хочешь с ним сделать?

Шарлотта посмотрела на Росса и затем резким движением кинула платье в огонь.

— Ух, ты! — он отшатнулся, когда в его сторону полетели рыжие искры. — Хотя можно было бы найти ему и более полезное применение.

Но Шарлотта покачала головой:

— Мой жених умер, и свадьба сорвалась. Так пусть же и платье сгорит в огне.

— Ты суеверна? — удивился Росс.

— Нет, — Шарлотта присела рядом. — Приметы нужны для того, чтобы люди могли оправдать ими свои неудачи. А я… — она смотрела, как горит дорогая ткань и плавятся кружева, — я просто больше не хочу его видеть.

— Ну, тогда… — Росс плеснул в костёр рому, и пламя весело, с удвоенной силой охватило роскошный наряд, — поделом этому шёлковому уродству!

— Дай мне глоток, — Шарлотта потянулась к бутылке.

Росс удивился, но передал ей ром.

— Ты что-нибудь слышал о полковнике Тавингтоне? — спросила она.

— «Английский дьявол»? — уточнил Росс. — Повстанцы боялись его как огня, а наши командиры ставили в пример. Он вроде бы руководил армией в Южной Каролине, но слышали о нём и в Вирджинии. Во всяком случае, генерал хвалил его боевые навыки. Правда, кое-кто говорил, что Тавингтон не гнушался убийствами женщин и детей, — Росс покачал головой. — Я убил много солдат, но мирных жителей не трогал никогда.

— Он был моим женихом, — тихо сказала Шарлотта.

Росс присвистнул:

— Внезапно. Поэтому ты сжигаешь платье? Этот тип и правда был таким кровожадным? Хотя… дыма без огня не бывает.

Шарлотта пожала плечами:

— Говорят, да. Хотя, сейчас это уже не имеет значения, — вздохнула Шарлотта, — но когда я думаю о том, что могла стать его женой, мне становится страшно.

Росс посмотрел на неё и вдруг представил эту маленькую, хрупкую и в сущности беззащитную женщину супругой честолюбивого и жестокого сверх всякой меры Тавингтона. Возможно, само провидение уберегло её от этого замужества.

— Ну, теперь-то он точно ничего тебе не сделает, — и, заметив на её лице тень вины, добавил, — не суди себя строго. По-моему, нет ничего более естественного, чем желание быть свободным.

— Угу, — ответила Шарлотта. — Вот только исполниться оно может только в том случае, если ты окажешься на необитаемом острове. По крайней мере, для женщины.

***

Она никак не могла уснуть, но старалась лежать неподвижно, чтобы не разбудить Росса. Тот факт, что они уже три месяца спят в одной постели, теперь казался ей абсолютно естественным — надо же, как быстро она привыкла к новой жизни… И всё-таки хорошо, что Росс оказался на корабле! Шарлотта вдруг подумала, как обстояли бы дела, если бы Фергюсон отправил её с кем-нибудь из матросов. Внутренне содрогнулась и инстинктивно придвинулась поближе к Россу. Сегодня он спал без рубашки, и, глядя на его мерно вздымающуюся грудь и спокойное умиротворенное лицо, Шарлотта

почувствовала желание прикоснуться к нему. Это желание вспыхнуло так неожиданно и ярко, что она неосознанно потянулась рукой, но тут же свирепо одёрнула себя. Это всё выпитый ром играет с ней злую шутку. Да, это всё проклятый ром, иначе как ещё объяснить дрожь в пальцах и странное ощущение в животе? Шарлотта повернулась на другой бок и закрыла глаза. Нельзя пускать эти мысли в свою голову. Слишком опасно и слишком сладко. «А всё-таки Элизабет чертовски повезло…»

========== Глава VIII. Истерика ==========

Павлины оказались умнее, чем он думал. Если поначалу вальяжные птицы, очевидно никогда прежде не видевшие людей, разве что сами не шли в руки, то теперь, стоило Россу неосторожно хрустнуть травой под ногами или задеть ветку, они тотчас же разбегались, проявляя удивительную расторопность. А очень скоро и вовсе перестали «пастись» на излюбленном месте и прятались где-то в глубине острова.

Рыба и моллюски уже давно набили оскомину, и Росс твёрдо решил, что без добычи не вернётся. Шарлотта не стала его удерживать, но демонстративно заявила, что в это время всё равно попытается наловить рыбы. Полдарка такое заявление даже обидело — неужели, она действительно в нём сомневается?

— Вот и посмотрим, кому сегодня повезёт, — ухмыльнулся он.

— Ступай, ступай… — Шарлотта помахала ему рукой.

***

Новую «павлинью стоянку» он отыскал достаточно быстро, всего за час с небольшим, но на этом везение Росса прекратилось. Едва он вышел из зарослей на поляну, диковинные птицы почти одновременно вскинули пёстрые головки и бросились врассыпную. За поясом у него был верный мушкет, но тратить немногочисленные патроны показалось неразумным, и Полдарк, ругнувшись сквозь зубы, досадливо запустил камень вслед убегающим птицам. Как и следовало ожидать, промахнулся.

Возвращаться без добычи не хотелось, к тому же до сего момента он никогда не бывал в этой части острова. На первый взгляд лес здесь ничем не отличался от прибрежной полосы, разве что деревья росли гуще и теснее сплетались друг с другом. Росс шёл наугад, но через каждые несколько метров оставлял зарубки, чтобы не потерять дороги. На пути ему всё чаще попадались упавшие деревья, увитые лианами или облюбованные эпифитами, а земля под ногами становилась вязкой. Росс и сам толком не знал, что именно хочет найти, им двигало почти детское любопытство, и он с удовольствием поддавался ему. Минут через десять джунгли вновь начали редеть, а впереди доносилось журчание воды. Росс преодолел ещё несколько метров и обнаружил, что стоит на берегу широкого ручья. Сквозь чистую воду хорошо проглядывалось дно, а глубина едва ли доставала до пояса. Росс шёл вперёд из чистого упрямства, он уже решил, что сегодня так или иначе доберётся до противоположной стороны. Ну, в самом-то деле — три месяца на острове, и до сих пор толком не изучил местность. К тому же, он всё ещё надеялся повстречать здесь какую-нибудь дичь.

Росс перебрался через ручей и снова оказался на поляне. Оглядевшись по сторонам, он не сразу понял, что именно его насторожило, но что-то явно было не так. На первый взгляд ничего необычного он не увидел — поляна как поляна. Стелющаяся по земле густая трава вперемешку с сухими листьями, ящерицы снуют, птицы на деревьях… Росс огляделся ещё раз и понял, наконец, что именно его насторожило — прогалина имела почти идеально круглую форму. На противоположном её конце, среди зелёной травы, зияла чернотой наполовину обвалившаяся яма. Росс почти инстинктивно отстегнул от пояса мушкет, ещё не понимая толком, какую именно угрозу может нести это место, но чутьё редко обманывало Полдарка. Он подошёл к краю ямы, предварительно прощупав ногой почву, чтобы та не обвалилась, и заглянул внутрь.